Незадолго до кризиса, не имея никаких надежд обрести в округе приют для своей семьи, я смирился с мыслью, что буду оторван от родных на значительный срок и отделен от них немалым расстоянием, когда один великодушный благодетель, сторонник нашего дела, по доброй воле, передал в мое распоряжение фермерский дом, чудесным образом освободившийся на время. Более того, он передал мне не только дом, но еще и церковь, которую построил для своих арендаторов, живших в окрестности; и они сердечными восклицаниями приветствовали меня как своего пастыря. И это еще не все. В Глене, который до сих пор представлял для меня важнейший интерес, был получен подходящий участок и предприняты шаги к возведению церкви. Мой церковный староста владел небольшим участком земли, со всех сторон окруженным обширными землями, на которые мы не осмеливались и ногой ступить для служения Богу, даже на заброшенный срубленный вереск; и там, в месте, пробуждающем в памяти милое описание Псалмопевца: «Мы обрели место для Господа… среди лесов», там, пока мы не смогли «войти в дом Его», мы возносили молитвы у ног Его, на зеленой земле, небеса были нашим пологом, и Он, царствующий на них, был нашей надеждой и опорой. Две мои паствы разделяло десять миль, и для их регулярного окормления, на гэльском и на английском, я каждое воскресенье на протяжении двух летних сезонов с радостью путешествовал по двадцать миль и произносил четыре проповеди. Мои слушателе умножались в числе, вместо того чтобы сократиться из-за раскола; в то же время в обоих приходах, связанных с теперешней эрастианской официальной церковью, оставалось всего по горсточке людей.
Начала фотографии, 1845 год
Инверлейт-плейс, Эдинбург 12 марта 1845 г.
…Я не могу не выразить свою благодарность за сведения, которые получил от Вас этим утром относительно того, как принято было Вами, Стэнфилдом и важными гостями лорда Нортгемптона портфолио наших калотипий. Ваше лестное мнение разделяют Этти, Аллан, Лейч и многие художники, а также те немногие, кто разбирается в искусстве, и те, кто служат для меня согревающим одеялом, призванным сохранить естественное тепло, после нескольких холодных ведер невежественной критики, которой встретили мое желание поощрить и улучшить эту служанку изящных искусств. Поэтому наиболее приятным и крайне ценным для меня является Ваше со Стэнфилдом горячее одобрение наших трудов. Примите оба мою благодарность…