Шотландия

Преодолев три или четыре мили, увидели мы, как от вражеской армии отделяется конный отряд, а когда наш обоз уже приближался к Дунбару, вся армия врага двигалась за нами следом. Наше отступление и прибывшее к врагу подкрепление в составе трех свежих полков привело к тому, что уверенность врага переросла в самоуверенность. Той ночью, как мы подметили, враг ушел к холмам, чтобы занять позицию между нашим текущим положением и Бервиком. Заняв эту позицию, он поспешил воспользоваться ее преимуществами и выдвинул значительный по численности отряд к проходу у Копперспата, где десяток легко отобьется от куда более многочисленного противника…

Заняв упомянутую позицию, враг получил следующие преимущества: мы находились совсем близко, причем хорошо сознавали собственные слабости, прежде всего голод; однако мы уповали на Господа, Который одобрял нас и побуждал творить деяния, превосходящие человеческие силы; кроме того, по причине многочисленности врага, его лучшей позиции, его уверенности в себе, по причине нашей слабости и нашего утомления мы словно поднимались на святую гору, над которой парил Господь, и в бесконечной милости Своей сулил Он нам избавление и спасение — и это спасение пришло.

Вечером в понедельник — силы врага были весьма велики, не менее шести тысяч конницы, по нашим прикидкам, и не менее шестнадцати тысяч пехоты, тогда как наши силы, если считать только здоровых, сводились к семи с половиной тысячам пеших и трем с половиной тысячам конных, — так вот, вечером в понедельник враг устремил на наш правый край около двух третей своего левого конного крыла. Их пехота и обоз тоже сдвинулись с места, вынуждая конницу правого крыла прижаться к побережью. Мы заключили, что враг намерен либо напасть, либо разместиться в еще более удобной позиции. Мы с генералом отправились в имение графа Роксбурга и оттуда наблюдали за перемещениями врага, и я сказал, что эти перемещения даруют нам возможность атаковать. На что генерал ответил, что собирался сказать мне то же самое. Возрадовались мы тому, что Господь ниспослал нам обоим одну и ту же мысль, и послали за полковником Монком, чтобы все ему разъяснить, а когда вернулись в лагерь, то созвали и остальных полковников и рассказали им, и они тоже немало обрадовались.

В итоге решили мы следующее: шесть отрядов конницы и три с половиной полка пехоты идут впереди, и командовать ими будут два генерала, комиссар и полковник Монк, а полковники Прайд и Овертон возглавят оставшиеся два отряда конницы, тыловые части пехоты и артиллерию. Время атаки назначили на рассвете, но вмешались некоторые обстоятельства, вследствие чего бой начался лишь в шесть часов утра.

Кличем врага было слово «ковенант», как и в прежние времена, мы же кричали «Господь с нами!» Генерал-майор, генерал Флитвуд, комиссар Уолли и полковник Туистлтон двинули отряды в бой, враг же расположился на позиции, каковая была весьма удобная для отражения нашей конницы силами пехоты и артиллерии. Прежде чем в дело вступила наша пехота, враг оказал ожесточенное сопротивление, и между нашей и его конницей завязалась рубка. Наша пехота, сдержав натиск вражеской, немного отступила, но быстро оправилась. Мой собственный полк, которым командовали подполковник Гофф и майор Уайт, удачно вошел в схватку и, вдохновляемый Словом Божиим, обрушился на самые крепкие вражеские части. Сие обстоятельство немало изумило неприятеля, а конница наша тем временем, выказав изрядную отвагу и доблесть, опрокинула вражескую и напала на пехоту, каковая, поначалу укрепившись, в конце концов подалась назад перед кличем «Господь с нами!». Могу и просто обязан сказать вот что: как наши офицеры, так и простые солдаты повсеместно сражались с отвагой и мужеством, каковых мне прежде видеть не доводилось. Я знаю, они все молодцы, потому-то и не называю тех, кто отличился особо.

Менее чем за час удалось нам рассеять и опрокинуть лучшие вражеские конные отряды, и вся неприятельская армия пришла в смятение и кинулась вспять; наши люди пустились в погоню и гнали их почти восемь миль. По нашим подсчетам, на самом поле битвы и в окрестностях лежат около трех тысяч убитых. Пленных взято: из офицеров — список прилагается; из солдат — без малого десять тысяч. Обоз захвачен полностью, и в нем обнаружились изрядные запасы пороха, пуль и провианта. По нашим суждениям, побросали они не менее пятнадцати тысяч мушкетов и всю свою артиллерию — тридцать больших и малых пушек. Я собрал почти две сотни их знамен, каковые Вам и отсылаю. Какие старшие чины их войска погибли, сие еще не установлено, но таковые наверняка были, а многие знатные тяжело ранены — например, полковник Ламсден, лорд Либбертон и прочие. Наши же потери, самому не верится, не превысили и двадцати человек. Ни один офицер не погиб, кроме некоего корнета и майора Руксби, скончавшегося от ран; да и раненых немного. Так, полковник Уолли только порезал запястье, а вот конь под ним пал, дважды застреленный, однако он отыскал другого коня и продолжал погоню…