Шотландия

Поскольку правое крыло выдвинулось далее левого, полковник Кер поскакал налево и передал приказ герцогу Пертскому, который там командовал, наступать, а сам вдоль линии поехал направо, где находился атакованный неприятелем лорд Мюррей с людьми Атолла… каковые сумели с присущей им отвагой (да и вся линия им не уступала в доблести) прорвать линию Камберленда в нескольких местах и захватить две вражеские пушки. Хотя неприятель окружал их с боков и надвигался спереди, они под непрерывным огнем дошли почти на расстояние штыкового удара, а врага не видели из-за дыма, покуда тот не выстрелил. В начале наступления Кэмпбеллы ухитрились разрушить значительную часть укрепления, которое возвели в скалах, и драгуны герцога пробрались к нам в тыл, а те два батальона, которые поставили вести дозор, ни разу не выстрелили. Когда это открылось — и под огнем вражеской пехоты, — силы принца пришли в совершенное расстройство, из-за чего разгром сделался неизбежным.

Принц отступил вместе с несколькими верными людьми, пересек вброд Нэйрн, дороги между Инвернессом и Коррибрей, никем не преследуемый; позже он расстался со своими спутниками, забрав лишь лошадей Фицджеймса, и двинулся вверх по течению, а прочие поскакали к Рутвену из Баденоха, у которого и провели несколько дней, ожидая ответа на свое письмо принцу; когда же истек назначенный срок ожидания, все разошлись, и каждый отныне стал сам по себе.

После Куллодена, апрель 1746 года Роберт Форбс

Самая же скорбная страница сей истории еще впереди. Я разумею жестокости и зверства королевских сил, заливших нашу страну кровью после битвы. Не могу точно сказать, сколько дней мертвые тела пролежали на поле, радуя взор безжалостного победителя; но их не позволяли хоронить, покуда трупная вонь не заставила это сделать. Тем временем солдаты, подобные хищникам или стервятникам, рыскали по полю, убивая тех, кто еще не скончался от ран, и лишь в некоторых случаях оказывая помощь, а иначе многие из тех, о ком они таким образом позаботились, могли бы выжить и поправиться. Дом, в который в ходе битвы сносили раненых, они попросту подожгли, и все в нем сгорели заживо, в том числе полковник Орелли, достойный джентльмен, состоявший то ли на французской, то ли на испанской службе.

Некий мистер Шоу, младший Кинрара из Баденоха, оказался в другом таком доме вместе с прочими ранеными, с ним был и его слуга, который, будучи ранен в руку, мог бы уйти, но предпочел остаться со своим хозяином. Пресвитерианский священник в Петти мистер Лохлан Шоу, будучи двоюродным братом упомянутого Кинрары, добился у герцога Камберленда позволения вызволить своего родича по причине услуг, каковые он оказывал правительству (он отговорил многих своих прихожан от поддержки принца, а еще, как мне говорили, сообщал герцогу обо всех передвижениях принца). В субботу после битвы он отправился туда, где находился его родич, намереваясь забрать того и отвезти к себе, но увидел, как взвод под командой офицера расстреливает раненых горцев, которые укрывались в том доме; подъехав, ближе, он увидел, что среди несчастных — его родич вместе со слугой.

Я спросил, правда ли это, у самого мистера Шоу, и он подтвердил, а также сообщил мне точное число погибших; когда же я спросил, известно ли ему о других подобных случаях, он ответил, что, по его сведениям, таковых было никак не меньше двадцати. В Инвернессе между тем вешали дезертиров, это были те, кому полагалось вступить в армию по закону военного времени; правительство отказывалось помиловать кого-либо из них под тем предлогом, что нельзя проявлять жалость к врагу. И такую радость доставляли победителям тела на виселицах, что казненных не хоронили, покуда все виселицы не оказались занятыми, так что, как мне сообщали, иногда висели одновременно четырнадцать тел…

Как обращались с пленными, можно судить по тому, что я поведал выше; думаю, никогда прежде не случалось подобных зверств. Несколько дней после битвы люди не отваживались приближаться к пленным или как-то им помогать, и потому они, особенно раненые, пребывали в жутчайшем состоянии. А после того, как их перенесли на корабли, они стали умирать каждый день, и их сбрасывали за борт, точно дохлых псов, причем некоторые, как мне говорили, были еще живы; один сброшенный якобы сумел выплыть и добрался вплавь до Кесска, но за достоверность этого известия я не поручусь. Наилучшее представление об обращении с пленными дает отрывок письма, которое лежит передо мной. Написал его некий Уильям Джек, некогда купец, затем посланник в Элгине, сопровождавший принца и захваченный спустя несколько недель после битвы, а потом доставленный на корабле из Инвернесса в Лондон…