Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса

А как безошибочно действует обычный прием Лаудера, когда он прерывает песню на середине, чтобы перекинуться парой задушевных слов с публикой. И у каждого из слушателей создается впечатление, будто он обращается именно к нему! Местный говорок Гарри Лаудера, исконные шотландские выражения, которыми он пересыпает свою речь — идеальное средство для тихой, доверительной беседы. Все, что он говорит в перерывах между исполняемыми песнями, выглядит стопроцентной импровизацией. Трудно поверить, что слова эти заготовлены заранее.

Лаудер мастерски управляет аудиторией. Вот он заводит веселую, разудалую песенку вроде «Брожу я в сумерках», и когда, следуя за его настроением, публика уже готова пуститься в пляс, внезапно переключается на грустные и пафосные песни. Лаудер достаточно умен, чтобы делать это резко и грубо. Но понаблюдайте, как он говорит что-то смешное — публика, естественно, смеется от души; за первой шуткой быстро следует вторая, но уже с оттенком чего-то серьезного, а затем Гарри вдруг начинает рассказывать историю из военных времен. Неожиданно? Да. Но он говорит так искренне и просто, что все слушают его, затаив дыхание. Маленький шотландец стоит в ослепительных огнях рампы и произносит слова, которые идут из глубины сердца. Во всем, что он говорит, нет ни капли фальши; каждое слово — правда. Поэтому ему верят безоговорочно. За какие-нибудь две минуты ему удается переключить зал (а ведь там сидят сотни мужчин и женщин, различных по своему характеру и складу ума) с одной эмоции на другую, зачастую диаметрально противоположную. Такое под силу лишь большому мастеру! И, подозреваю, что дело не только (и не столько) в мастерстве. Просто в душе этого человека есть нечто доброе, чистое и хорошее, и именно данные качества резонируют с аналогичными чувствами его собратьев. Проходит несколько секунд, и публика вновь смеется. Как он это сделал? Да просто улыбнулся! Этого достаточно, чтобы все лица расцвели ответными улыбками. Снова слышится веселая музыка, и вот уже этот удивительный маленький человечек опять «бродит в сумерках»! Гарри Лаудер — единственный весельчак, которому дозволяется грустить на эстраде, и я почитаю это величайшим комплиментом его таланту.

Смешные истории, которые Гарри рассказывает о себе самом, так нравятся людям, что они придумывают новые анекдоты и приписывают их артисту. Вот один из них:

Гарри рос очень неспокойным ребенком. По словам его матери, он так шумел, что разгневанные соседи приходили с вопросом: у вас что, близнецы завелись?

Гарри Лаудер любит вспоминать свое тяжелое детство (и, кстати, в этом он похож на многих успешных шотландцев). Начинал он действительно нелегко: работал на льноперерабатывающей фабрике в Арброте, трудился по двенадцать часов — с шести утра до шести вечера — за жалкие два шиллинга и один пенс в неделю. А после этого еще сидел до полуночи — помогал матери дергать пеньку для веревок, — чтобы заработать дополнительные три шиллинга в неделю. Но в этих воспоминаниях звучит нечто большее, чем законная гордость за свои успехи. Мне запомнилось одно замечание Лаудера, очень шотландское по своей сути. «Разве такое забывается? — вопрошал он. — Человек, переживший подобное в начале жизни, не станет важничать и ставить себя выше других. Воспоминания о собственных трудностях приучают нас к скромности».

Довелось Гарри поработать и на рудниках Гамильтона, маленького шахтерского городка неподалеку от Глазго. Здесь, на самодеятельных концертах шахтеров, впервые раскрылись его таланты эстрадного артиста. Затем пришел и первый успех: юноша победил на местном конкурсе певцов. После этого его карьера пошла в гору, и скоро Лаудер уже зарабатывал тридцать пять шиллингов в неделю. Он начал разъезжать с концертами по Шотландии, а в марте 1900 года состоялось его выступление в Лондоне — на сцене мюзик-холла Гэтти. Рассказывают, что как-то на концерте Лаудера присутствовала группа шотландцев. Не в меру развеселившись, они принялись шуметь, на сцену полетел чей-то боннет. Работники театра попытались вывести нарушителя порядка из зала, но он закричал, обращаясь к артисту:

— Эй, Гарри! Не позволяй им выгнать меня вон. Ведь мы с тобой знакомы еще с Глески!

На что Лаудер ответил:

— Ну так и не позволяй им себя выгнать. Помни, что ты шотландец! Держись, брат!

Однако самые лучшие, на мой взгляд, слова он сказал, когда произнес: «Я уважаю свою нацию и те простые человеческие ценности, которые ей присущи». В этом высказывании — разгадка непреходящего обаяния сэра Лаудера.

Глава седьмая Инвернесс и Куллоден

Настоящий шотландский завтрак и моя прогулка по элгинскому кладбищу. Я отправляюсь сначала в Форрес, а затем в Инвернесс, где посещаю Куллоденское поле.

1