Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса

Гид продолжал рассказывать. Я вежливо кивал, а сам старался отрешиться от его слов, чтобы — подобно многим посетителям Холируда — выстроить собственную картину той давней трагедии. Я представлял себе отходивший ко сну дворец. Наверное, в тот вечер было тихо — ничто не предвещало беды. За окном завывал холодный ветер, возможно, шел дождь. А здесь было тепло и уютно, звучали шутки, маленькая компания развлекалась беседой. Тем временем люди графа Мортона рассредоточились по дворцу, захватили все двери и переходы. Изрядно выпивший молодой король вызвался провести заговорщиков в покои жены. Вместе с Рутвеном он тихо крался по узкой винтовой лестнице, открывавшейся прямо в комнату, где ужинала королева. Мортон же со своей бандой поднялся по главной лестнице, миновал приемную залу и спальню Марии. Первым в трапезную вошел Дарнли, за ним Рутвен, все еще смертельно бледный после недавней болезни. В комнате ненадолго воцарилась мертвая тишина, и этих нескольких секунд хватило, чтобы присутствующие осознали: сейчас случится нечто ужасное. Сообразительному итальянцу не понадобилось даже смотреть на обнаженный кинжал Рутвена, он и так все понял. Королева пыталась протестовать, Риччо бросился в дальний угол комнаты, пытаясь отгородиться накрытым столом от надвигавшейся опасности. Раздался грохот — это опрокинулись и разбились хрустальные стаканы, свечи тоже упали и погасли. Теперь комната освещалась единственной свечой, которую держала в руке графиня Аргайл. Дальше все происходило очень быстро: звон шпор, топот по коридору — и вот заговорщики во главе с Мортоном уже у цели. В мгновение ока маленькое помещение заполнилось вооруженными людьми, они толпились в, дверях, что-то говорили громкими, сердитыми голосами. Мария во все глаза смотрела на мужа, который, покачиваясь, стоял посреди комнаты и бросал ей в лицо грязные оскорбления. Затем раздался пронзительный, полный животного ужаса вопль Риччо, он отчаянно цеплялся за юбки королевы, не желая покидать комнату. Завязалась беспорядочная возня, итальянца схватили и потащили к двери. Шум драки переместился в соседнюю спальню, затем в приемную залу: несчастный секретарь пытался убежать, но заговорщики преследовали его, как свора разгоряченных гончих. Они навалились всей кучей: били, пинали, кололи кинжалами… Через минуту все было кончено, и истерзанное тело Риччо сбросили с лестницы. Мария слышала, как оно покатилось, глухо ударяясь о каменные ступеньки.

Внезапно появился Рутвен — он почувствовал себя плохо и вернулся выпить бокал вина…

Гид провел меня в комнату для приемов и указал на площадку, откуда начинался лестничный пролет.

— Долгие годы, — сообщил он, — это место красили красной охрой и потчевали посетителей байкой о несмываемом пятне крови. Наша администрация решила ограничиться медной табличкой.

Боюсь, Холируд не сможет потягаться с другими дворцами мира по части блистательных исторических эпизодов. Тем более ценными видятся мне забавные воспоминания о той ночи, когда Джеймс VI (позже известный в Англии и во всем мире как Яков I) узнал, что ко дворцу приближается вооруженный отряд. Король не стал мешкать. Он поспешно бросился к черной лестнице — «унося штаны в руках», как сказано в хронике — и попытался скрыться. Хотел бы я присутствовать при той сцене, когда Джеймс (по-прежнему со штанами в руках!) выслушивал покаянные речи Френсиса, графа Босуэлла.

С именем Джеймса вообще связан ряд комических моментов, столь не характерных для мрачного Холируда. Чего только стоит субботняя ночь в марте 1603 года, когда во дворце неожиданно появился сэр Роберт Кэри — уставший, с ног до головы забрызганный грязью — и потребовал немедленной встречи с шотландским королем. Джеймс VI принял его — опять «бесштанный», похоже, это уже становилось традицией — и был вознагражден сенсационным известием: оказывается, королева Елизавета скончалась и сделала его своим наследником. Так Джеймс стал королем не только Шотландии, но и Англии. Чтобы сообщить эту новость, Кэри проскакал от Лондона до Эдинбурга — а это четыреста миль — за шестьдесят два часа!

Скачка эта стала несомненным рекордом в истории верховой езды. Кэри мчался двое с половиной суток со скоростью шесть с половиной миль в час. Замечательное достижение! И даже учитывая тот факт, что он всю дорогу менял лошадей, следует отдать должное беспримерной выносливости этого человека. Известен более поздний эпизод, когда некий разбойник с большой дороги — человек по имени Невинсон (увы, с легкой руки Харрисона Эйнсворта это достижение ошибочно приписывали Дику Терпину) — прискакал из Чатема в Йорк за пятнадцать часов. Но, во-первых, здесь речь идет о куда меньшем расстоянии — всего 230 миль, а, во-вторых, он ехал по несравненно лучшим дорогам, чем Кэри. Не говоря уже о том, что подобный подвиг куда легче совершить чудесным майским днем, нежели ранней весной, в марте.