Шоу для богатых

— А что, я? — На лице Вероники застыла язвительная усмешка. — Не знаю, чем мой Чижов мог приглянуться этой девчонке, но я. Поверишь, никогда не думала, что и мне сподобится выйти замуж за великовозрастного дебила, который может наслаждаться в кабаке мордобоем, видимо представляя, что он сам в этот момент метелит свою жену.

— Слушай, подруга! — неожиданно встрепенулась Вероника и в ее глазах сверкнули какие-то бесенки. — А чего это мы о них да о них, козлах? Или, может, не мы их, а они нас на паперти подобрали? Может, еще по граммулечке закажем?

Ирина Генриховна отрицательно качнула головой.

— Уволь!

— Чего так? — искренне удивилась Вероника. — От нас даже попахивать не будет.

— Попахивать, может, и не будет, — хмыкнула Ирина Генриховна, — но когда я выпью… Короче говоря, на мужиков тянет когда подопью малость. Так что боюсь, как бы под «Мерседес» шестисотый или под джип какой-нибудь не въехать. А он, как тебе известно, железный. И не.

— Короче говоря, не любит, а давит, — рассмеялась Вероника.

— Вот и я о том же говорю. Хотя, как говаривала одна моя подруга, как по нынешним временам мужики любят, так лучше бы уж иномарка задавила. Так что, давай-ка еще по одному соку и по домам…

Возвращаясь в «Глорию», Ирина Генриховна снова думала о своем Александре Борисовиче, хотя ее голова и была забита довольно любопытной информацией по Артуру Чижову, которая требовала осмысления и хоть какой-то систематизации. Она вспомнила сильные руки своего Турецкого и почему-то думала, что, пожалуй, не все мужья полное дерьмо, как это преподносят особо крикливые бабенки. В какой-то момент даже почувствовала теплоту его обнаженной груди, и.

Послышался душераздирающий скрежет тормозов темно-синего джипа, в боковину которого она едва не въехала передним бампером, и уже до самой «Глории» она старалась не думать ни о чем, кроме как о дороге да еще о светофорах.

Оперативное совещание, на котором Ирина Ген-риховна подвела итог своих посещений фитнес-клу-ба, разбило оперативный состав «Глории» на два лагеря, где одни настаивали на том, чтобы передать дело по факту убийства Стаса Крупенина, а другие пытались доказать, что подобный поворот в расследовании ни к чему хорошему не приведет, и надо доводить это дело самим. В аргументах спорящих была своя доля правды, и как бы отстранившийся от них Голованов пытался вычленить наиболее приемлемое решение.

Ирина Генриховна и поддержавший ее Плетнев приводили убойные, казалось бы, доводы в пользу того, чтобы дальнейшим ходом расследования занимался МУР, которому делов-то осталось, что провести задержание Артура Чижова и уже на допросах, прижав его к стенке неопровержимыми доказательствами, добиться если не чистосердечного признания, то хотя бы частичного признания в убийстве своего молодого соперника. Противостоял им более рассудительный Макс, пытавшийся доказать преждевременность подобного решения.

— Хорошо, — как бы соглашался он, нещадно теребя при этом свою бороду, — мы передаем МУРу по Крупенину дело. Но что, что это может дать, если прокуратура продолжает настаивать на версии ограбления?

— Признания в убийстве Крупенина, — словно заводная кукла, упрямо твердила Ирина Генрихована.

Обычно выдержанный Макс, интеллигент в пятом поколении и интеллектуал до мозга костей, взирал на нее, как на безнадежную больную.

— Каким образом, — вопрошал Макс. — Он что, полный идиот, самому на себя приговор писать?

— Ну, положим, в убойном отделе тоже не дураки сидят, — приводил вполне резонный, как ему казалось, аргумент Плетнев. — И не таких раскалывали.

— Господи, Антон! Да о чем ты говоришь? — взывал к рассудку бородатый Макс. — Колоть. раскрывать… колоться… Слова-то какие, прости меня Господи! Да неужто ты думаешь, что коммерсанта такого уровня, как Чижов, бросят на пол в камере и будут стучать по башке рукоятью «макарова» пока он сам на себя не накатает чистуху? Да ни в кои веки!

— А косвенные доказательства? — поспешила на помощь Плетневу Ирина Генриховна.

— Показания Вероники о том, что ее муженек чуть с ума но сошел от ревности, когда узнал, что Савельева поменяла его, красавца, на Крупенина.

Макс не смог сдержать усмешки.

— Вы хоть понимаете, что говорите? Да его адвокат, а может быть, и он самолично, пошлет всех к бе-ниной маме, заявив следователю, что все это — оговор. И будет полным дураком, если не подаст встречный иск на свою бывшую женушку, которая из-за чувства мести старается упечь его в тюрьму!

— А тот факт, что его клуб находится в том же Измайловском парке, где был убит Крупенин и где проходят кулачные бои! — не сдавалась Ирина Генриховна.

— Чушь, чушь и еще раз — чушь! — повысил голос Макс. — Во-первых, это ровным счетом ни о чем не говорит — по нынешним временам даже модно стало проводить кулачные бои, чтобы хоть таким образом сбросить с себя нервное напряжение. Ну и что с того? К тому же я глубоко сомневаюсь в том, что Крупенин был убит на том самом месте, где был найдет труп.

Голованав поднял на Макса глаза.

— Ты что, серьезно?