Шоу должно продолжаться, Акиро-сан!

— Да, конечно, — под доброму, но с ноткой сожаления ответил тот. Затем развернулся и направился обратно сквозь заросли.

Мы же быстро собрали вещи. Момо грустно вздохнула и произнесла:

— Жаль что время быстро пролетела, мне очень понравилась твоя задумка.

— Спасибо, — ответил я, закончив наводить порядок.

Убедившись, что всё вернулось к первозданному виду, мы вернулись на беговую дорожку.

— Мне пора, — с грустью в голосе сказала Момо. — Скоро идти на репетицию.

— Хорошо. Когда в следующий раз встретимся? — бодро спросил я.

— Я обязательно найду время, обещаю! — улыбнулась Момо, — если конечно ты меня пригласишь. И мне очень понравился твой сюрприз.

Момо легко обняла меня, затем привстала на носочки и поцеловала меня в щеку.

— Пока, Акиро-сан! Спасибо за прекрасное утро. С нетерпением жду нашей следующей встречи! — Момо развернулась и ушла, оставляя меня одного, радостного и глупо улыбающегося.

Глава 19

Этот день наступил. На телевидении его называют сборкой, и он предшествует съемкам. Основной целью сборки является, как следует из самого названия, собрать весь персонал, задействованный в шоу, в одном месте и наладить взаимодействие — чтобы музыканты знали, когда начинать играть и когда заканчивать, чтобы техник понимал, когда поднимать занавес и опускать его, чтобы звукорежиссер вывод нужные микрофоны в линию, а лишние напротив, убирать. И еще сотню таких мелочей. Съемка — как тонкий механизм. И чем лучше будут отстроены все узлы, тем слаженней он в итоге будет работать.

Однако с проблемами мы столкнулись уже на первом этапе.

— Акиро, это и есть твой обещанный оркестр? — спросила Хайнако, поглядывая на Джеро.

Его необычный вид ее явно смущал.

— Он не один пришел, с Обезьянкой… то есть со своей подругой, — поспешно ответил я.

И повернулся к Джеро, взглядом спрашивая, где его спутница. Тот кивнул в сторону. Обезьянка стояла у мобильного звукового пульта и с интересом его разглядывала. Надо признать, что прозвище, которое ей дал Джеро, полностью ей соответствовало. Чуть сутулая спина, длинные руки и распущенные на голове волосы и в самом деле придавали девушке некоторую схожесть с этим животным. Сама татуировка, про которую говорил Джеро с изображением обезьяны, была заклеена пластырем.

— Зови ее сюда, — сказал я. — Познакомимся. Кстати, скоро еще один музыкант должен прийти. А вот и он!

Я увидел вдали знакомую фигуру. Это был Йоши. И пришел он не один, прихватив с собой пару своих товарищей. Если учитывать, что самому Йоши было уже под девяносто, то и товарищи недалеко ушли по возрасту от друга.

— Интересный оркестр у нас получается, — пробурчала Хайнако, скептически оглядывая подошедших.

— Ничего страшного, — шепнул я. — Нарядим их в одинаковые костюмы, причешем — будет идеально.

Я пытался успокоить Хайнако, которая ожидаемо переживала, хотя и сам хотел, чтобы меня кто-нибудь приободрил. Музыканты были не только разного возраста, но и из разных слоев общества. Если Йоши и его приятели имели вид пафосных богатых стариков, то вот Джеро с Обезьянкой больше походили на панков, настоящих, оборванных и грязных. И как они будут сыгрываться я понятия не имел.

Но словно и этого мне было мало.

— Акиро! Добрый день! — подошел Йоши.

Я поздоровался с ним. Спросил:

— А это…

— Мои парни, музыканты. Ты же сам просил привести людей.

— Это я понял, — кивнул я. — Я имею ввиду вот это.

И указал на пол. Путаясь в собственных ногах, там вертелась собака.

— Это — Томагавк. Мой верный пес.

— Йоши-сан, при всем моем уважении к нам, но зверей в студию нельзя проносить.

— Правда? — вскинул бровями старик. — А я думал можно. У нас же на интервью по всей студии ходили кошки. Да и у вашего начальника, господина Вакедо, тоже собака имеется. Страшная, правда, как черт, но все же.

Крыть такие аргументы я не смог, поэтому сказал:

— Хорошо, но только пусть ведет себя тихо. И привяжите ее, пожалуйста, чтобы она по студии не бегала.

— Это можно, — улыбнулся Йоши.

Он привязал собаку, и мы пошли знакомиться с остальными музыкантами. Как оказалось, у нас было не все так плохо. Йоши привел с собой бас-гитариста, клавишника и двух трубачей. Джеро сказал, что с удовольствием сядет за ударную установку, а Обезьянка возьмет на себя саксофон. С этим можно уже сносно выдавать мелодии и ритмы зарубежной эстрады.

— Тогда, может быть, попробуем что-нибудь сыграть? — робко предложил я, глядя на парней.

Те переминались с ноги на ногу. Было видно, что они еще толком не узнали друг друга, не притерлись. Но времени на притирку у нас не было. Конечно, можно было бы поступить как в Саранском ТЮЗе. Там часто из обоймы выбывали актеры, а чтобы быстро сыграться с новичками мы применяли один рабочий способ. Правда тут его вряд ли одобрят — все-таки пьянство на рабочих местах в Японии не поощряется. Поэтому придется без допинга.

— Давайте, парни, что-нибудь из не самого сложного, — предложил я.

Музыканты вопросительно переглянулись.

— «Битлз»? «Ролинг Стоунз»? «Дорз»? — начал накидывать я варианты. — Что знаете?

— Может, «Рамшштайн»? — робко предложил Йоши, чем сильно удивил остальных.