Шоу марионеток

В половине пятого прибыли могильщики. Их было трое. Они тут же взялись за подготовку к выполнению задачи: перенесли цветочные венки из соседних могил и установили синие пластиковые экраны, чтобы обеспечить конфиденциальность. После всех приготовлений они исчезли, вернувшись с защитной одеждой для каждого. Больше никто не придет; тщательное вскрытие трупа уже было проведено, так что у По не было нужды, да и желания, чтобы здесь толпились следователи-криминалисты. Все дело было в удовлетворении его любопытства: если он заметит что-то необычное, он все остановит и позвонит Флинн.

Поскольку ордер на эксгумацию давал право только на осмотр останков у могилы, двое могильщиков отправились за новым гробом для Толлундского человека – большим гробом, под названием «раковина». Он был сделан из дерева и просмолен изнутри. В нем был цинковый вкладыш и герметичная пластиковая мембрана. Останки Толлундского человека, его гроб и все остальное, найденное в могиле, будут помещены внутрь «раковины», запечатаны и перезахоронены в изначальной могиле.

Экли требовалось оформить «раковину» – задача, которая обычно выполнялась за отведенные ей пять дней. Она проверила новую табличку на крышке, чтобы убедиться, что она совпадает с табличкой на могиле и ордером на эксгумацию. Она попросила По проверить еще раз. Он сравнил. Они совпадали.

Все были готовы. Им оставалось лишь дождаться рассвета. Экли воспользовалась моментом, чтобы провести необходимый инструктаж. В ее обязанности как сотрудника отдела по охране среды входило обеспечение уважения к покойному. Что еще важнее, она несла ответственность за охрану здоровья окружающих во время эксгумации.

Она предупредила По и могильщиков о риске заражения от человеческих останков и почвы вокруг могилы. Болезнь Крейцфельдта – Якоба[24], столбняк и даже оспа передавались и оставались жизнеспособными после погребения. Экли читала подготовленные заметки, и По уделял им столько же внимания, сколько демонстрации техники безопасности перед полетом; Толлундский человек десятки лет был захоронен в соли, изучен и вскрыт – никакого риска не было. По сомневался, что он пробыл в земле достаточно долго, чтобы даже начать разлагаться.

По взглянул на часы. Официально было уже утро: пятнадцать минут шестого. Он закрыл глаза и попытался успокоиться, стараясь не представлять себя главным героем завтрашних газет под заголовком «Бывший коп скатился до разграбления могил».

Именно в этот момент кто-то наклонился к нему и прорычал:

– Какого хрена ты творишь, По? – прямо в ухо.

По резко распахнул глаза. Флинн впилась в него взглядом. Он еще никогда не видел ее в таком бешенстве.

Он начал было говорить, но она его оборвала:

– Как ты посмел!

– Стеф, послушай…

– Не надо, По, – отрезала она. – Только не начинай. На хрен твои оправдания.

По начал.

– Вчера вечером я говорил с Ван Зилом. Он это санкционировал и заставил всех поспешить, – сказал он. – Извини, но мы уже здесь.

– Ты действовал за моей спиной? – она понизила голос.

По пожал плечами.

– Я бы это так не назвал.

– А как, по-твоему, это можно назвать?

У По не было ответа, и он не собирался прятаться за банальщиной. На месте Флинн он бы тоже пришел в ярость, но Сжигатель не ее имя вырезал на груди жертвы. Он не мог позволить себе роскошь подчиняться процедурным тонкостям.

– Убийца дразнит меня, Стеф. Не тебя, не Гэмбла. И ты знаешь, кто я и почему Ван Зил в первую очередь выбрал меня – я иду туда, куда ведут улики. А они привели меня сюда.

– Иди на хрен, По, – прорычала она. – Это двоемыслие, и оно тебя недостойно. Все не так просто. Есть верный и неверный путь, и этот – абсолютно неверный. Что скажет Гэмбл, когда узнает, что NCA эксгумировало тело из его расследования, не сообщив ему? Да он просто взорвется.

– Вали на меня, – ответил По.

– Валить… а на кого же еще, твою мать, мне это валить?

Справедливое замечание. Это снова было как с делом Пейтона Уильямса; даже когда По был прав, он ошибался. Он передал Флинн копию приказа об эксгумации.

– И Ван Зил был не против исключить меня из моего же расследования? – Она, казалось, немного смягчилась. Вероятно, поняла, что они эксгумируют тело, нравится ей это или нет. Профессиональное любопытство притупляло негодование.

– Честно говоря, Стеф, я не думаю, что он понял. Думаю, он решил, что я действую по твоей указке.

По вовсе так не думал. Ван Зил был умным и прагматичным человеком – если он и не упомянул Флинн, то лишь потому, что не хотел ее упоминать. Он не хотел слышать, как По лжет. Он почти наверняка понял, что тот пошел вразнос, и, вероятно, рад был, что По не выкопал могилу сам. Но он не хотел бы слишком нарушать субординацию: будут последствия. Он переметнется на сторону Флинн, когда тело снова окажется в земле.

– Полагаю, Ван Зил тебе позвонил?

Она кивнула.

– Первым делом. Сказал, что мой ордер на эксгумацию лежит в приемной. Представь, как я удивилась.

По представлял. Он почти улыбнулся, но сдержался. Рановато для примирения: Флинн нужно было еще немного на него позлиться.