Шоу на крови

Вскоре с горячими и холодными закусками было покончено. По Вериному кивку расторопная официантка принесла по три шарика ванильного мороженого в кокосовой стружке и две маленькие чашки кофе эспрессо. За десертом разговор возобновился.

Постепенно выяснилось, что Олеся уже успела две недели поездить с японцами по «Золотому кольцу». По линии «Общества Дружбы» ее часто привлекали к работе с разными японскими группами. Японский язык редкий, на переводчиков — спрос. Суздальская не стала хвастаться, что ее считают одной из лучших переводчиц японского языка в городе. Олесе предложили поработать с группой японских менеджеров из компании «Мицубиси». Правда, ее честно предупредили — тур с японцами не денежный. Японцы оплачивают проезд, гостиницу и четырехразовое питание гида-переводчика. Суздальская счастливо кивала одуванчиковой головой. Ей внятно объяснили, что лучше поработать на международном симпозиуме онкологов синхронным переводчиком. Там платят очень прилично, у них богатый спонсор, фармакологический концерн. И можно никуда не ехать. Все происходит прямо в Доме Учителя. Центр города, и куча денег за один день работы. Но Олеся, глупо улыбаясь, тихо сказала: «Я всегда мечтала показать японцам „Золотое кольцо“». Когда за Суздальской закрылась дверь, организатор тура, ухоженная женщина, увешанная золотом, как витрина ювелирного бутика, тяжело вздохнула: «Идиотка!» Это пыльные летние дороги, гостиницы с обязательным отсутствием горячей воды, путаница с поселением, питание в ресторанах, после которого гастрит обеспечен… Олеся же совсем не замечала дорожных неудобств. Истово выездила и выходила с японцами все экскурсионные маршруты «Золотого кольца», музеи Москвы и Питера. Последним городом пребывания фирмачей стал ее родной Киев. И вот в Киеве, где в своем родном музее Суздальская умудрялась и работать ночью, и водить днем японскую группу, она ее потеряла. Из музея они вышли, забрали из гостиницы вещи — и растворились в неизвестном направлении. Вечером у них самолет, а их нигде нет…

— Итак, главное. Что отличает ваших японцев от любой другой группы? Скажем, от экскурсантов из Торонто или из Жмеринки? — спросила Лученко.

— Вот! Мне давно хотелось с кем-нибудь поделиться этими наблюдениями, — улыбнулась воспрянувшая после еды девушка. Ее впалые щеки порозовели, глаза утратили затравленное выражение, а мысли перестали путаться. — Кстати, знаете, они называют меня «Ореся», поскольку в японском языке нет буквы «л». Правда, смешно?

— А как же они говорят слово любовь? Рюбовь, что ли?

— Да. Именно так: рюбовь! Вообще, они удивительные люди. Словно жители совсем другой планеты. Иногда мне кажется, что они живут не только на Земле у себя на островах, но еще где-то… во Вселенной. У них совсем другое мышление. Мы мыслим массами: толпами людей, лесом деревьев. И от общего идем к частному. Японцы — наоборот: они видят одного человека, одно дерево. У них не случайно постоянные мотивы — одна ветка в вазе, одна сосна на фоне Фудзи, одна ветка сакуры. В одном они видят общность, как в капле воды — океан. В одной личности они видят коллектив, который эта личность собой представляет.

— Олеся, скажите, какие места во время поездки по «Золотому кольцу» им особенно понравились?

— Этнографический музей под открытым небом. Они там почти весь день провели. Пришлось даже отменить обзорную.

— Ну вот, диагноз ясен. А сегодня по плану у них что должно быть, кроме вашего музея? До того, как их пригласили на обед в мэрию?

— В том-то и дело, что они не догадываются ни о каком обеде в мэрии! У них по программе — свободное время. Потом прощальный ужин в гостинице «Киевская Русь» — и в Борисполь, на самолет. А сообщение об этом злосчастном обеде пришло, когда они уже ушли из музея… — Суздальская снова расстроилась.

— В таком случае я знаю, где они находятся! — уверенно заявила Вера.

Олеся удивленно приоткрыла рот и стала очень похожа на ребенка, который верит в Деда Мороза и ждет, когда тот достанет из своего волшебного мешка самый заветный подарок.

Вера озорно подмигнула экскурсоводу.

— Ну что, пойдемте. Поедем за ними и привезем в мэрию.

— Вера Алексеевна! Я вас умоляю, скажите…

— Тсс! — приложила Вера палец к губам. — Потерпите, Ореся!