Шоу не должно продолжаться

Дедок снова прошел в кухоньку. Вскоре в руках Гурова вновь оказалась кружка, доверху наполненная чуть теплой водой, и он с наслаждением осушил ее до дна.

— А теперь спать, деда, — подражая манере разговора хозяина, заявил Лев, опустил голову на подушку и провалился в глубокий сон без сновидений.

Глава 9

Разбудили Гурова голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Он открыл глаза, прислушался: голос Крячко возвышался над остальными. «Все-таки сам примчался», — улыбнулся Лев, переводя взгляд на окно. За окном вовсю светило солнце, значит, времени прошло прилично. Он нахмурился: пока тут отлеживался, Беркутов мог уйти ох как далеко. Все, время отдыха прошло, нужно довести дело до конца. Скинув ноги с кровати, почувствовал, как голова закружилась со страшной силой. Подтянув руки к каретке допотопной кровати, ухватился за перекладину, только так получилось принять сидячее положение. Нога задела табурет, тот с грохотом полетел в сторону. На шум в комнату вошел Крячко. Взглянул на Гурова, сокрушенно покачал головой и спросил:

— Совсем худо?

— Нормально. Голова немного кружится, и, похоже, ноги не слушаются, — не видя смысла отрицать очевидный факт, признался Лев. — Не бери в голову, скоро приду в норму.

— В норму? Как же! Видел бы ты себя со стороны. Лицо серое, как асфальт, — проворчал Стас. — Лежи, шумну Никифору Ивановичу, он сообразит тебе какой-нибудь еды. Подкрепишься, и поедем. Доставлю тебя в лучшую больницу, где о тебе смогут позаботиться.

— Забудь про больницу, — оборвал друга Гуров. — Еда не помешает, а вот о врачах не может быть и речи. Я должен поймать Беркутова!

— И почему ты такой упертый, Лева? — разозлился Крячко. — Но ничего. Я предвидел нечто подобное, поэтому и прихватил своих ребят. Не станешь подчиняться, они тебя вмиг скрутят и доставят туда, куда я прикажу.

На споры у Гурова не было ни сил, ни времени, а за спиной Крячко уже маячил вчерашний дедок.

— Оклемался, мил человек? А я тут тебе яичницу сварганил. Молочком разжился, булочкой. Любишь молочко-то? — протискиваясь мимо Крячко, заквохтал он. — Тебя Гуровым кличут?

— А вы, полагаю, Никифор Иванович?

— Верно, мил человек. Никифор. В деревне кличут дедом Нифом. И ты можешь звать меня так, — разрешил дед. — Ох и напугал ты меня вчерась. Думал, аккурат на крыльце моем копыта отбросишь. А ты ничего, крепкий.

— Ты, Никифор Иванович, его не забалтывай. Видишь, слаб он еще. Ему к специалистам надо, в больницу, — остановил деда Крячко.

— Да я что? Я рази не понимаю? И у деревенских разумение есть, — не обращая внимания на запрет полковника, продолжал болтать дед. — Только вот мое разумение такое: не по больничным койкам мужика гонять треба. Ему домашний уход нужон. Вот оставил бы ты его у меня на пару-тройку деньков, так забрал бы краше новенького. Я и не таких доходяг в три дня на ноги ставил.

— Мы это уже обсуждали, Никифор Иванович, — терпеливо повторил Станислав. — Гурову требуется пройти обследование. Полное обследование, если быть точным. Можешь ты ему в своей деревушке это обеспечить? Нет. А на нет, как говорится, и суда нет. Ставь свое угощение и ступай. Нам с полковником обсудить кое-что требуется.

Смирившись, дед придвинул к постели Гурова табурет, расставил на нем чашки и плошки и удалился. Гуров втянул носом воздух, желудок предательски заурчал. Поднес кружку с молоком к губам, сделал глоток и тут же поморщился.

— Жрать охота? — определил Крячко. — Как думаешь, примет организм? Сколько ты не ел? Сутки? Двое?

Вкус, как у отбросов.

— Придется потерпеть, — произнес Крячко. — Пей маленькими глотками. Неизвестно, как отреагирует желудок, а впихнуть в него что-то нужно.

Но желудок отреагировал как надо. Холодное молоко потекло по пищеводу, пробуждая аппетит. Второй глоток пошел легче, хотя вкус и не изменился.

Стас пристроился рядом с Гуровым, наблюдая за ним, как заботливая мамаша, а когда Лев проглотил пару ложек яичницы, допил молоко и откинулся на подушки, заговорил:

— Расскажи, как ты к Беркутову попал? Помнится, когда ты звонил, речь шла о Говорове. Я сутки его в «обезьяннике» продержал, пытался выбить признание. Мужик чуть инфаркт не заработал.

— Меньше бы с дамочками забавлялся, глядишь, и слух острее стал бы, — усмехнулся Гуров, вспомнив томные призывы Стасовой пассии, звучавшие в трубке. — Я говорил про Беркутова.

— Видимо, связь подвела, — смутился Крячко.

— Ну, и связь тоже, — сжалился Лев. — С Говоровым я успел поговорить, только у него алиби железное. Это уже после к Беркутову поехал.

— Вот на хрена опять один? Не мог утра дождаться? Что бы с ним за ночь сделалось? — перешел в наступление Крячко.

— Не думал, что Беркутов настолько опасен. Он ведь позиционировал себя как борец за справедливость, и тут такое, — признался Гуров. — Мне и в голову не могло прийти, что он способен пойти на похищение. Похоже, парню башню конкретно снесло. Может, смерть бухгалтера так на него повлияла, он ведь на самом деле не убийца. Такое нелегко переварить.

— Кстати, о похищении. Как ему это удалось?