Шоу не должно продолжаться

Обвалившаяся штукатурка, трещины, насквозь пропитанные влагой из-за постоянно текущих труб стены — все это производило впечатление совсем не вдохновляющее. Но предназначенная под снос общага действительно выделялась даже на этом унылом фоне.

Дом, зиявший темными провалами пустых окон и пугавший огромными трещинами в старой кирпичной кладке, выглядел так, будто сошел с кадров какого-нибудь постапокалиптического фильма.

Однако и тут жизнь брала свое.

В отличие от четырех верхних этажей первый явно был обитаем. Окна там были закрыты кусками картона от старых ящиков, а местами заколочены фанерой. Кое-где можно было даже заметить развешенное на гвоздях белье.

Лев замедлил шаг. Он хотел поближе осмотреть здание и, чтобы не вызывать у нелегальных жильцов ненужных вопросов и подозрений, предпочитал сделать это без свидетелей.

Вблизи общага выглядела ничуть не лучше, чем издали. Обходя дом по периметру, Лев замечал все новые трещины и перекосы и не переставал удивляться, как эти люди не боятся жить здесь. Казалось, ветхое здание вот-вот рухнет.

Дойдя до подъезда, он почти на цыпочках, стараясь ступать абсолютно бесшумно, вошел внутрь.

Перед ним был просторный, заваленный строительным мусором вестибюль, из которого влево и вправо шли два коридора. Пройдя в правую часть, по периметру которой он только что проходил снаружи, Гуров увидел длинный ряд прилаженных кое-как, явно «не родных» дверей. Они шли почти сплошняком.

Некоторые были совсем как настоящие, возможно, добытые возле новостроек или на помойках, куда выбрасывали их ставившие более современный вариант хозяева. Некоторые представляли собой кусок фанеры или ряд сбитых досок, делавших их похожими на садовую калитку, а вход был прикрыт все теми же универсальными кусками картона.

Чуть в стороне от вестибюля находилась лестница, ведущая на верхние этажи.

Из комнат иногда слышались голоса и незнакомая речь, но в коридоре за время своего непродолжительного пребывания здесь полковник не встретил ни души. Это наводило на определенные размышления.

Кроме первого, в доме было еще четыре этажа с такими же коридорами, где вправо и влево шли нескончаемые ряды пустых помещений, куда месяцами наверняка никто не заходил. Притаиться там, чтобы переждать время, не составляло особого труда. Юсуф, отлично знавший местные распорядки, легко мог улучить момент, когда его появление в общаге точно не будет никем замечено, и, бесшумно пробравшись наверх, прятаться там сколько угодно.

Конечно, никто не мог дать стопроцентной гарантии, что все именно так, но вероятность была довольно высокой.

Перед Гуровым было два пути — начать методично и последовательно обходить верхние этажи в надежде, что в одной из бесчисленных комнат удастся обнаружить Юсуфа, или набраться терпения и подождать, пока он выйдет сам. Но в конечном итоге он пришел к выводу, что надежнее и результативнее будет просто понаблюдать за общежитием, даже если этому придется посвятить остаток дня и часть ночи.

Небольшое событие, произошедшее после того, как он вышел из подъезда, еще больше утвердило его в этой мысли.

Продолжая свое путешествие по периметру здания, Гуров вновь слышал голоса, в основном женские, доносящиеся из забитых фанерой окон, и вдруг в потоке непонятных слов уловил совершенно внятно произнесенное: «Юсуф».

Неизвестно, тот ли это был Юсуф или какой-то другой, рискнул ли преступник сообщить бывшим соседям о своем возвращении в общагу или, может, просто жил у них, а вовсе не пережидал время в пустынных помещениях верхних этажей. Как бы то ни было, услышав это имя, Гуров решил подыскать подходящее место, где можно было бы устроить наблюдательный пункт.

Во дворе, где ничто не препятствовало буйному росту когда-то аккуратно обрамлявшей постройки растительности, найти такое укрытие было совсем несложно, и вскоре он нашел укромное, почти со всех сторон закрытое кустами и деревьями местечко, где вполне можно было пристроить машину так, чтобы она не бросалась в глаза окружающим. К тому же из укрытия отлично просматривался подъезд общаги. Гуров сел в машину и, аккуратно припарковав ее в потайном месте, достал телефон.

— Маша? Как дела? Нормально? — поинтересовался он, когда жена взяла трубку.

— Так, ничего, — усталым голосом ответила она. — Нагрузка большая, до трех репетировали, а вечером еще спектакль. Сложный день.

— А, так ты тоже сегодня припозднишься?

— А что, ты тоже?

— Да, похоже, придется поработать внеурочно.

— Надо же, как некстати. А я надеялась, что ты меня вечером домой отвезешь. Наверняка буду как выжатый лимон.

— Извини, в этот раз не получится. Дело очень важное, нельзя пускать на самотек.

— Ладно. Если надо, значит, надо. Возьму такси. А когда тебя ждать?

— Даже не знаю. Возможно, придется задержаться.

— Только не говори, что снова вернешься под утро.

— Ну что ты, нет, конечно. И потом, что значит «снова»? Кажется, в последнее время я прихожу… более-менее.

— Да, кажется, уже дня три подряд.

— Не злись. Такая работа. По крайней мере, в этот раз, надеюсь, надолго не затянется. Думаю, вернусь ненамного позже тебя.