Шоу не должно продолжаться

Ситуация Гурову была совершенно ясна. Дажудов, по каким-то своим каналам узнавший, что Березин готовит разоблачительный репортаж, решил одним махом и «проверить» новообращенного террориста, и устранить не в меру любознательного журналиста. Вполне вероятно, что заранее он не смотрел передачу и не знал, что в ней так недвусмысленно прозвучит его полное имя. Но, так или иначе, о его подпольной деятельности стало известно не только «доверенным» людям, и это был вполне уважительный повод бить тревогу.

Насулив с три короба разных благ, он заставил Юсуфа полностью взять на себя организацию убийства, себе лично оставив только руководящие и координирующие функции, чтобы в случае чего быть ни при чем.

— Когда ждал его, где ты прятался?

— За дверью. Там дверь. На лестницу. Близко. Вот — лифт, а вот — дверь. Я ждал. Смотрел в щелочку. Когда увидел его, вышел. Он даже не пикнул. Как баран. Быстро.

Глядя на этого человека, так спокойно рассказывающего о нескольких варварских убийствах, Гуров понимал, что Юсуф испытывает по этому поводу все, что угодно, кроме угрызений совести. Похоже, люди и бараны стояли в его понимании не очень далеко друг от друга. Бараны разве что не могли предать или обмануть и этим выгодно отличались от людей. А в остальном все было практически одинаково.

— Тебе известно, что в нашей стране предусмотрено серьезное наказание за то, что ты совершил?

— Да. У нас тоже.

— Так зачем же ты это делал?

— Он сказал, что даст денег. А потом соврал.

Итак, все предельно ясно. Убийство барана стоит столько-то, человека — столько-то. Если условия выполняются и расчет честный, значит, все хорошо, и можно жить дальше. Нехорошо обманывать. За это убьют, причем бесплатно. Но если никто никого не обманул и заказанное убийство оплачено, значит, все хорошо.

— «Психологии» — ноль, — делился Гуров с Крячко после того, как закончил допрос Юсуфа и отправил его обратно в изолятор. — Он их даже не ненавидит. Ни «кураторов» этих своих, ни тем более Березина. Все просто, плоско и раскладывается, как дважды два. Если убийство «честно» оплачивается, убивать — хорошо. Выгодно. А если заказчик при расчете обманул, он — «нехороший». Но не потому, что толкнул на убийство, а потому, что не заплатил за это.

— Не заморачивайся, Иваныч, — успокаивал Стас. — Чего ты хочешь от неумытой деревенщины? Они же правую руку от левой отличить не могут.

— Вот это и плохо, — продолжал бушевать Гуров. — С такими понятиями, это даже не идеальный убийца, это… это вообще неизвестно кто. Терминатор бесчувственный. Только у того хоть микросхема в башку вставлена, а у этих…

— Расчетно-кассовый аппарат, — закончил за него Стас. — Тоже неплохо в некоторых случаях.

— Только не во всех.

— Да не переживай ты так. Ты ведь его поймал? Поймал. Значит, человеческий разум рулит. Пойдем-ка пивка выпьем, снимем стресс. Заслужили.

— Ты-то чем?

— Я?! Да без меня ты вообще никуда. Я — твоя главная моральная поддержка и опора. Я бы даже сказал, надежда и отрада. Если бы не я…

— Ладно, пойдем. Может, хоть пиво заставит тебя замолчать.

— Давно бы так. Поляну накрывает герой дня, так что ты угощаешь.

— Почему я все время ведусь на это?

Приятели вышли на улицу, где уже клонился к вечеру недлинный августовский день. Крячко по привычке не умолкая балагурил, Гуров же размышлял о своем неоднозначном расследовании, которое наконец удалось завершить, и о той своеобразной человеческой особи, которую в этот раз удалось ему посадить за решетку.

Не храните деньги в сейфе

Глава 1

Гуров плыл на яхте по лазурным водам Крымского Черноморья. Рядом, в шезлонге, нежилась в лучах заходящего солнца его красавица жена, ведущая актриса Московского театра. Белоснежный купальник выгодно оттенял бронзовую от загара кожу. Мимо проплывали живописные крымские берега: Ялта, Мисхор, Ласточкино гнездо… Красотища! Неужели эта благодать продлится целых восемь дней? Наконец-то он, старший оперуполномоченный московского Главка полковник Лев Иванович Гуров, получил долгожданный и троекратно заслуженный отпуск. С Машиным режиссером, конечно, пришлось повоевать, он никак не желал отпускать «свою лучшую актрису», но, когда нужно, Гуров может быть убедительным. И вот она — свобода! Они на яхте, за тысячи километров от столичного смога и проблем. Мария томно потягивает фруктовый коктейль, кубики льда мелодично позвякивают о край бокала. Мелодично, но как-то чересчур долго и навязчиво. И промежутки между сериями ударов странно ритмичные. «Что за ерунда? — успевает подумать Гуров, прежде чем фигура жены начинает превращаться в дымку, а вместе с ней яхта, лазурные волны и шикарный вид на прибрежную зону. — Это не лед, это сигнал телефона. Кто-то звонит, и нужно снять трубку».

— Черт, а ведь все было так натурально, — вслух произнес он, вырываясь из оков прекрасного сна.

— Что случилось? — Сонный голос жены окончательно приводит полковника в чувство.

— Спи, дорогая, все в порядке.