Шпага, честь и любовь

Он откинулся на койку — усилие, чтобы поднять голову, отняло остатки медленно пребывающих сил.

Иана обхватила Алекса за щёки и звучно поцеловала в лоб.

— Не двигайся, милый. Тебе вредно.

Боцман Карл, не питающий похотливого желания ни в отношении единственной женщины, ни тощего измождённого мужика, рявкнул на свободных от вахты:

— А ну, держите штаны застёгнутыми! Проклятых теев приказано доставить живыми и целыми.

И до самого порта никто не решился взять Иану силой. Но зажать в узком проходе, ущипнуть за бедро, зад или грудь — это каждый день и не раз. Она глотала слёзы в страхе, что Алекс догадается, кинется в драку, слабый и безоружный, наплевав на соотношение сил.

Он полностью восстановился примерно через неделю и сразу разобрался в ситуации, показав, что молодость в горах и жестокие уроки Горана не пропали даром. Очередному матросу со слишком длинными руками заявил, что в Икарии и ветроголовым не спускал дерзость, тем более — обычному моряку. Распалив матроса обидными колкостями до безумия, Алекс выждал, когда тот бросится с ножом. Дальше тей двинулся столь быстро, что даже Иана, тренированная куда лучше большинства сверстников и сверстниц, едва успела разглядеть стремительную контратаку.

Легионер ударил предплечьем по руке с ножом, второй ухватился за грубую ткань куртки и сильно дёрнул, подхватив выбитый нож на лету. Миг — и Алекс стоит за спиной матроса, безжалостно вывернув тому руку, не давая согнуться вперёд, потому что к горлу прижат отобранный тесак.

— Немножко больно? Потерпи, приятель. Всем видно? В следующий раз режьте меня во сне. В честном поединке у вас нет шансов.

— Откуда ты такой взялся, Линдрос? — спросил Карл, удерживая остальных матросов от попытки придти на помощь товарищу, пока у того нож на горле.

— Из городской полицейской стражи.

Боцман причмокнул пухлыми слюнявыми губами.

— Легавый. Тогда точно — не тей. Они не мараются. Слушай, отпусти Вюрта. С остальными-то не совладаешь.

— Не будь так уверен.

Алекс убрал нож от горла, подбросил на ладони. Свистнув в затхлом воздухе кубрика, клинок вонзился в обшивку борта, уйдя вглубь чуть ли не на четыре пальца. Долговязый Вюрт, сопровождаемый мощным пинком, отлетел к своим. Развернулся, не понял урока до конца.

— Да я тебя щас…

— Назад, — коротко рявкнул боцман. — Достаточно одного позора за один раз. Ветер утих. Хватай ведро и драй палубу!

Сопровождаемый насмешками в духе: с ножом не справился, одолей хотя бы приборку, побеждённый здоровяк потащился к трапу наверх. Один из моряков, худой, сутулый и одноглазый, попросил вдруг:

— Эй, сухопутный. Меня так можешь научить?

— Так — нет, — ухмыльнулся Алекс. — Но кое-что могу показать. Если не боишься.

Морячки роготнули. Видно, невозможность испугать одноглазого была хорошо известна. Не желая подмочить репутацию, кривой бросился вперёд и нарвался на простой, зато весьма болезненный приём: Алекс дёрнул его на себя, уклоняясь сильно влево, а коленом правой ноги встретил самое хрупкое место, уронив соперника на доски под одобрительные возгласы зрителей и оханье потерпевшего.

— Скоро пройдёт. Хочешь сам так научиться?

Приём, подлый и эффективный, а главное — не слишком сложный в усвоении, пришёлся по душе. К концу плавания Алекс и Иана поняли, что, в сущности, ламбрийские моряки — не такие уж злодеи, как принято считать и как показалось в самом начале. Простые и грубоватые парни.

Через уроки мордобоя тей наладил общение с половиной команды. Даже щипки и шлепки по девичьей пятой точке стали значительно реже, являясь скорее разновидностью грубой беззлобной шутки. Так мореманы цепляют девок в припортовых пивных, не гулящих — обычных официанток, выказывая им внимание. Режим изменился с каторжного до терпимого.

Даже командир рейдера несколько смягчился, перестал приставать с допросами и развлекать рассказами о казни. Золото, правда, не вернул.

Алекс поначалу едва понимал их речь. За три с лишним сотни лет, прошедших с заселения Ламбрии беглецами из Икарии, язык изменился основательно, тем более — частично смешался с наречием аборигенов, принудительно цивилизованных. Вдобавок моряки постоянно ругались, сыпали специфическими флотскими словечками, в которых и ламбрийцу разобраться не просто. На удивление, девушка освоилась гораздо быстрее.

Как только погода позволила, Иана и Алекс стали как можно больше времени проводить на носовой части палубы, обычно именуемой баком. Укрытая высоким фальшбортом, прячущем за собой пушечную батарею, площадка не продувалась подобно миделю и корме. «Супруги» присаживались на канатную бухту, Алекс обхватывал Иану за плечи. Так часами сидели и молчали, иногда тихонько разговаривали.

Он признался, что не имеет невесты, но по возвращении ждёт встречи с «дамой сердца». Кто это, наотрез отказался назвать.

Девушка попыталась скрыть улыбку. Надо же — дама сердца! Как в старомодных рыцарских романах. Иногда вырастают на севере такие реликты ушедшей эпохи.