Шпага, честь и любовь

Иана приготовилась к неприятному продолжению. Сейчас синьор Теламон прикажет выставить их за дверь, Алекс взбеленится и вызовет на поединок, возмутившись, что тот не поверил благородному слову. Каково же её изумление было, когда торговец вызвал секретаря и велел принести двадцать золотых монет!

— К сожалению, проценты будут велики.

— Понимаю, — покладисто согласился Алекс. — Уверен, вы не сомневаетесь в моём слове.

— Конечно. Сомнения относятся к вашей возможности благополучно вернуться в империю и погасить долг. Вы же приехали не на новогодние празднества, правильно? А любое дело на ламбрийской территории опасно для высокородных. Поэтому — не обессудьте. Два золотых в месяц.

— Благодарю вас, синьор.

На улице Иана радостно вцепилась в локоть Алекса. Войдя в роль супруги, она уже безо всякого смущения позволяла себе подобные жесты.

— Хорошо, что обошлось без грабежа. Дома, как только я смогу добраться…

— Дома? — удивился «муж». — Там нужно будет отдать на четыре золотых больше. Просто я не хотел рисковать прямо тут. Деньги добудем в глубине страны. А сейчас — бегом покупать билеты на поезд.

— Да… Постой. Билеты мы, конечно, купим. Но на завтра. Давай снимем гостиницу, отмоемся. Подберём нормальной одежды… Не перебивай! Да, ты чувствуешь себя на задании, плевать на этикет. Но мы появимся в приличном доме, собираемся уговаривать изменить глобальную политику. В этом?

Она картинно махнула крыльями дождевика с белесыми разводами от высохшей солёной воды.

— Ну, если для задания…

Любой, знакомый с женскими привычками хотя бы понаслышке, в состоянии догадаться, куда была потрачена заметная часть суммы из «Леонидии» за вычетом гостиницы и билетов.

— Ты видел меня в рыбацком и в лётном, дражайший супруг. А в костюме женщины?

Не утерпев до воображаемого императорского бала, куда обедневшее дворянство не часто приглашают, Иана устроила небольшую месть прямо тут. Она вернулась в гостиничный номер ближе к восьми. И её можно понять. За перенесённые лишения в обличии рыбной торговки она просто обязана была чем-то себя наградить.

Алекс уложился в полтора золотых, выбрав зимнее пальто, немного ношенное и потому дешёвое, шляпу, придающую ему чрезвычайно миролюбивый вид, тёплую обувь и трость. Спутница упорхнула почти сразу, а вечером насладилась маленьким триумфом.

Её мужчина непроизвольно распахнул рот. Вернув на место челюсть, рассудок и сердцебиение, с усилием произнёс:

— И так ты полагаешь выдавать себя в дороге за простолюдинку?

Иана распахнула шубу, продемонстрировав длинное платье, идеально обтянувшее изящную фигуру. Как она смогла найти его, тем более — в стране, где никто не гоняется за избыточной стройностью, осталось непостижимой загадкой. Иссиня-чёрные волосы улеглись в замысловатую причёску, прикрытую сверху маленькой шляпкой с вуалеткой и красной искусственной розой.

И это ещё не всё. Легкая, со вкусом наложенная косметика. Бусы из поделочного камня, точно подобранные в тон. Перчатки. Крохотная сумочка. Высокий каблук и острые носы туфель, кокетливо выглядывающие из-под подола. Обволакивающий запах духов. Крема, смягчившие кожу лица, пострадавшую от долгого морского пути. Что-то, наверно, ещё, но Алекс не смог бы и под пыткой описать детали. Каждая из них — словно пушки, непрерывно палящие по его бастионам.

О, какие это орудия… Стреляющие чёрным огнём глаза. Немного резкие и очень красиво вылепленные черты лица. Аккуратно подкрашенные яркие губы. Безупречно стройный силуэт…

Всевышний, избавь от вожделения!

Защищаясь, он выдавил из себя глупую фразу:

— Как же счастлив будет Терон, когда я привезу тебя обратно…

Иана даже не возмутилась.

— Когда это ещё будет. А ты имеешь возможность пригласить меня в ресторацию.

Алекс покорно поплёлся, предоставив синьорине локоть. Поймал себя на том, что в присутствии Теламона обозвал её синьорой. Если замужняя женщина — она синьора, а в Ламбрии это прекрасное создание считается его женой. Кроме освящения брака в церкви и, конечно, одной чрезвычайно пикантной детали — супружеской близости. Но раз назвал своё настоящее имя и озвучил тейское достоинство, то есть раскрылся, мог Иану величать синьориной. Машинально оговорился или случайно выдал подспудное желание?

В Икарийской империи приличных женщин не приглашают в трактиры, кабаки, таверны или пивные подвальчики, там пируют мужчины, усаживающие к себе на колени доступных за недорого прелестниц. Ламбрийцы обнаружили замечательный способ извлечения денег из соотечественников: дорогие пристойные места для отдыха и ужина под лёгкую музыку.