Шпага Софийского дома (Новгородская сага - 1)

Подумав, добавил к нему другой:

- Софья.

Оловянные глаза боярина на миг вспыхнули злобой.

Искривив в ухмылке рот, он медленно, одним пальцем, вытащил из круга Пимена. Бросил на пол. Задумчиво потянулся к Григорию-отроку... Потом, словно передумав, тронул Олега.

Крикнул, дверь распахнув:

- Митрий!

Вмиг возник на пороге козлобородый, словно того и ждавший. Ощерился:

- Девок да кнут, батюшка?

- Самострел готовь. И паклю!

- Давно готовы, кормилец!

- Проверь! Пшел покуда.

Низко поклонившись, Митря Упадыш скрылся в дверях, почтительно пятясь задом.

Утром было темно, холодно и противно. Выл за стенами избы ветер, бросал в слюдяное оконце мокрый, пополам со снегом, дождь. Где-то рядом, на Славной, тоскливо выла собака. Говорят, к смерти. Вот только - к чьей?

Олег Иваныч сел на постели, потянулся, ступил босыми ногами на холодные доски пола. Бросил взгляд на разбросанные по столу грамотки, быстро оделся, разбудил слуг - поехали к заутрене, в ближнюю церкву Ильи, на Славне. Церковь-то, вот она, из ворот только выйди - три шага. Нет, велел Олег Иваныч коня седлать каурого - невместно человеку при должности этакой пешком шариться, словно шильник какой, - а престиж здесь много значил. Не только по одежке встречали - по делам, по повадке, по важности.

Заутреня не началась еще. Входя в церковь, перекрестился Олег Иваныч на иконы, истово перекрестился, попросив у Христа помощи в делах своих многотрудных. Приветливо поздоровался с батюшкой, отцом Николаем, кивнул дьякону да церковным служкам.

Во время молитвы уже краем глаза углядел рядом Олексаху - первого своего помощника. Тот уже постоянно рядком жил, у зазнобы своей, Настены, на Нутной. Нутная улица - в трех кварталах от Ильинской церкви, там и свои церкви есть: Филиппа Апостола да Николая Чудотворца, однако к заутрене завсегда теперь ехал Олександр в церковь Ильи, к начальству ближе. Ехал на лошади казенной, по указке Олега Иваныча Олексахе со владычной конюшни выданной. Татарская та лошадка была - неказиста, да надежна - Олексахе другой и не надобно, рад был - аж светился весь. Уже всерьез стал о женитьбе подумывать на Настене своей, зазнобушке. Хоть и двое ребят у Настены-то, и постарше она лет на семь - да, видать, прикипело сердце. Муж Настенин, как ушел когда-то с ушкуйниками, так и сгинул неведомо где. О том точно никто ничего сказать не мог, так и жила Настена в неведенье, соломенною вдовицей.

На двор Софийский поехали вместе. По пути Олексаха сплетни новгородские сказывал, будто бы завелся в Новгороде волк, ночами на запоздалых путников нападавший. А может, то и не волк вовсе, а давешний оборотень-волкодлак!

- Страсти ты какие с утра рассказываешь, - поежился в седле Олег Иваныч. - Нечего сказать, благостно рабочий день начинаем, с волкодлаков да прочей нечисти.

Оба, не сговариваясь, перекрестились на церковь Успения - как раз подъехали к Торгу. Пустоватому - рано пока, хотя и так уже суетились людишки.

По пути заскочили в посадничий приказ - там тоже рано работать начинали - те самые клерки, молодые да вежливые, с кем Олег Иваныч уже имел случай познакомиться ближе. При нехороших, так скажем, обстоятельствах. Теперь уж - со вчерашнего дня - его подчиненные.

- Чего у вас тут? - заходя, кивнул Олег Иваныч. Ребятки повскакали с лавок, поклонились, тут же и информацию предоставили - труп на Федоровском ручье обнаружился. Свеженький...

- Тьфу-ты! - Олег Иваныч тоскливо посмотрел в окно. - Опять истерзанный?

- Нет. На этот раз целый. Вон, Никита заметил, он живет там.

Никита - худощавый парень с серьезным лицом, поклонился:

- На волкодлака вроде бы не похоже - ран особых нет, ножом зарезали, в карманах и за пазухой пусто.

- Ну, в таком разе то ваша подследственность. Имя, конечно, еще не успели установить?

- Почему не успели? - пожал плечами Никита. - Покойник-то знакомый оказался: Ванька, Флегонта-мешочника сын. Он рядом со мной жил, на Ручье.

На Софийском дворе, в приказной палате, судили-рядили с Олексахой. По всему выходило - подставное лицо этот Ванька Флегонтов, ныне, увы, покойный. Не спросишь теперь его ни о чем и ни о чем не узнаешь. Предположения только можно строить, догадки. Кто там на Федоровском ручье самый большой Олегов недоброжелатель? Однако не настолько глуп боярин Ставр, чтобы следить у своего же дома. Этого Флегонтова можно было и в другом месте пришить, хоть в корчме у того же Явдохи. Поленился Ставр? Нюх потерял? Или - не его это работа? Случайные шпыни ночные. Вон и посадничьи говорят, что никаких ценных вещей на трупе не осталось. Так что вполне может - и разбой обычный... А может, и нет... Думай тут теперь, ломай голову. Одно ясно - Гришане надо бы отъехать куда-нибудь, в монастырь какой дальний. Причина? Причину пущай сам ищет!

Загремели в сенях сапожищи - видно, кто-то старательно оббивал грязь со снегом - скрипнув, открылась дверь.

Гришаня. Легок на помине.

- Вспомни дурака - он и объявится, - бормотнул про себя Олег Иваныч, потянулся за грамотой наветной, отроку показать, да не успел.