Шпага Суворова

— …Только не думайте, что полки сразу получили готовенькие серебряные трубы и сыграли на них зорю. Нет! — говорил Измайлов. Командирам дали контрибуционные деньги в серебряных талерах и предложили перелить монеты на трубы.

Полки стояли на зимних квартирах.

Казначеи отсчитали нужное количество талеров и отправили полковых представителей с заказами на серебряные трубы.

Доверенные от полков поехали — кто в Дрезден, кто в Данциг, а кто в Кенигсберг, где уже несколько лет находился русский генерал-губернатор Василий Иванович Суворов, отец будущего полководца.

Доверенные старались. Они хотели, чтобы Апшеронский пехотный полк имел трубы, совсем не похожие на те, что изготовляли для Невского полка. А трубы Выборгского — своей чеканкой, художественным орнаментом, позолотой и украшениями из дорогих камней — отличались от труб Санкт-Петербургского конно-гренадерского полка.

Мастера изготовили около пятидесяти сверкающих серебром труб, украшенных гравированными надписями, гербами и орнаментом из барабанов, пушек, знамен, кирас, литавр и оружия, перевитых дубовыми и лавровыми ветвями и лентами.

Вот одна надпись на трубах Невского полка. Она запомнилась Измайлову навсегда, хоть впервые он узнал о ней много лет тому назад:

Поспешностью и храбростью взятие города Берлина.

Сентября 28 дня 1760 года

Трубы эти затерялись. И как ни хотели найти их, хотя бы одну, никому это не удалось…

С серебряными трубами произошла еще такая веселая история.

К русскому царю Александру Третьему приехал в гости Вильгельм Второй, последний германский император. На маневрах ему в шефство дали Выборгский пехотный полк. В свое время выборжцы за взятие Берлина получили в награду серебряные трубы.

На маневрах Вильгельм командовал этим полком.

Солдаты в полку подобрались молодец к молодцу, отличались хорошей выучкой, сметкой и сообразительностью.

На параде после маневров Вильгельм увидел в руках у горнистов большие серебряные трубы.

— За какие отличия получил полк эту награду? — обратился он к трубачу.

Не успел переводчик передать последнее слово вопроса, как горнист звучно ответил:

— За взятие Берлина, ваше императорское величество!

Горнист застыл в позиции «смирно». Он «ел глазами» начальство так, как это предписывалось уставом.

Вильгельм на секунду опешил, но, спохватившись, сказал:

— Ну, это происходило давно и больше не повторится.

Растерявшийся переводчик не успел перевести слов германского императора.

Горнист, желая поправиться, быстро отрапортовал:

— Никак нет, ваше величество!

А молодой подпоручик, стоявший подле своей роты, не выдержал и процедил вполголоса:

— Поживем — увидим!

Вильгельм взглянул гневно на горниста и направился к Александру.

— Ну вот и все о серебряных трубах, — закончил Измайлов.

Рассказ понравился. Долго обсуждали его спутники, вспоминая то одну, то другую деталь.

Поезд подошел к какой-то станции. Все пассажиры вышли. В вагоне остались Измайлов и лейтенант.

Еще перегон — и их путь заканчивался.

— Я с большим удовольствием выслушал ваш рассказ о трубах, — сказал лейтенант.

— Рад, что сумел заинтересовать вас, — ответил Измайлов. — Но этого мало! Я хочу, чтобы вы не только помнили этот рассказ, но и предприняли в память Суворова, в честь русской армии, что-нибудь более реальное. Вот попробуйте найти затерянные трубы Невского полка.

— Даю слово, что разыщу пропавшие трубы. Это будет моим ответом на ваш призыв.

Поезд подошел к станции. Измайлов с лейтенантом покинули вагон и, обменявшись адресами, разошлись в разные стороны.

Не прошло после встречи с лейтенантом и месяца, как началась Великая Отечественная война.

Фронтовые заботы заполнили все дни Измайлова. Беседа с лейтенантом о трубах забылась.

II

После окончания Великой Отечественной войны Измайлов демобилизовался и вернулся к своим прежним занятиям.

Как-то, придя домой, он нашел у себя на столе пакет из воинской части.

«От какого-нибудь военного дружка, — мелькнуло в сознании. — Из тех, что не в силах оставить армию». Номер части на пакете незнакомый.

«Кто бы это мог быть?» — думал Измайлов, разрывая конверт, и прочитал:

«Дорогой друг!

Позвольте называть Вас этим большим именем. Узнав, что Вы уже дома и занимаетесь любимым делом, я хочу порадовать Вас. Свое слово, данное Вам много лет назад, я сдержал.

Мною найдены две серебряные трубы, о которых Вы рассказывали в вагоне пригородного поезда незадолго до войны. Они могут быть переданы Артиллерийскому историческому музею. Приезжайте в наш полк.

Искренне уважающий Вас

гвардии подполковник Павлов».

Несколько раз перечитал Измайлов письмо офицера.

Его порадовало, что Павлов жив и с успехом служит в Советской Армии, начал войну лейтенантом, а закончил ее гвардии подполковником. Павлов не забыл случайную встречу и, казалось, мимолетный разговор о наградных трубах.

Спустя несколько дней командование музея направило Измайлова в Н-ский гвардейский полк. Он приехал в штаб и горячо пожал руку подполковнику Павлову — начальнику штаба полка.

Со времени их встречи прошло больше пяти лет.