Шпаргалка для некроманта

– Он умрет? – тихо спросила девочка, и Синд безумно захотел поменяться местами с южанином. Мечтал, чтобы Натт так же переживала из-за него, чтобы в ее взгляде читалось отчаяние, но не из-за Фирса Хассела. Некромант готов был сам вгрызться в шею василиску и пить ядовитую кровь.

– Я не позволю, – твердо ответил Форсворд. Он решил, что не даст глупому блондину умереть и стать мучеником.

– Спасибо, Синд. Ты лучший на всем свете.

– Но недостаточно хорош, – пробормотал мальчик себе под нос.

Подошедший Кренес Льонт скользнул растерянным взглядом по своей подопечной.

– Все будет хорошо, Натт.

Девочка кивнула.

– Я поеду с вами!

– Нет, – хором ответили трое.

– Сестренка, обещаю, мы его спасем. А ты возвращайся в академию, ладно? – попросил Квелд.

– Я могу заряжать кристаллы, могу управлять повозкой, пожалуйста!

– Адептка Мёрке, возвращайтесь в общежитие! – жестко приказал аспирант целителей. – Вы будете нам только мешать. Не хватало еще приводить в чувство впечатлительную девчонку вместо заботы о пострадавшем.

Некромантка чуть не задохнулась от гневного тона своего ментора и посмотрела на Синда в поисках поддержки.

– Они правы. Я все время буду рядом с Хасселом. Клянусь, не оставлю его ни на секунду, – Форсворд взял подругу за плечи, наклонился и поцеловал в лоб. – Все ради тебя.

Натт бросила прощальный взгляд на стихийника. В уголках рта парня скапливалась розоватая пена, и девушка отвернулась, чувствуя, как ее начинают душить слезы.

Молодые люди заняли места в фургончике. Квелд взял поводья и ждал команды. Кренес устроил голову Фирса на коленях некроманта и установил переносные капельницы из сумки Квелда.

Как только трубочки вновь вонзились в тело южанина, аспирант Льонт приказал Квелду трогать. Девушка бежала за повозкой до самых ворот, пока лошади не повернули налево и не скрылись из виду.

Она оттолкнула Хассела, чтобы уберечь, а он все равно едва не погиб. Пока что…

Натт посмотрела на дорогу, ведущую к Иннсо Тод. Внезапно девочке захотелось уйти подальше от академии, чтобы никто не нашел ее и не пострадал из-за тьмы, неотступно шагающей за некроманткой с самого рождения. Мёрке сделал робкий шажок к старому кладбищу. Затем еще один. Она уже приняла твердое решение сбежать, как со стороны конюшен раздал безумный, нечеловеческий вопль, от которого леденела кровь.

Девушка знала, кто кричит и почему. Не только она грустила из-за Фирса Хассела. В академии была еще одна душа, которая искренне любила смуглого мальчишку.

Глава 8

– Виллма… – прошелестел одними губами Фирс, услышав далекий вой зверя. Глаза стихийника распахнулись, он безумным взглядом обвел пространство внутри фургончика и увидел Форсворда. – Ты!

У Хассела отказывала печень, отчего склеры пожелтели и почти слились с радужкой. Черные точки зрачков сфокусировались на лице Синда.

– Ты украл ее! Украл мою Мёрке!

Целители вопросительно посмотрели на некроманта.

– Он бредит, – парню было неуютно держать голову Фирса на коленях.

Маг продолжал буравить соперника взглядом и сбивчиво заговорил, переходя то на хрип, то на шепот:

– Это ее тьма. Ты не ведаешь, что творишь. Она сведет тебя с ума. Темная птица Сорплата прилетает с севера, а не с запада. На западе садится солнце, ищет свою любимую там… Но она хитрая, вечно ускользает и обманывает огненного зверя. Каждое утро со страшным криком она гибнет в пламени. Ее душа прячется в тенях. Фениксу никогда не поспеть за Мёрке. Не прикоснуться… Не овладеть, пока у нее есть черные крылья. Но я срезал их… Украл тьму… Спрятал… На запад ей нет дороги. Лишь долгие северные ночи дают моей Мёрке приют и покой. А ты вдруг нашел черное оперение. Зачем, Синд? Зачем ты опять пытаешься вернуть ей крылья?.. Нельзя! Я вновь убью ее. Сожгу до костей… Феникс не умеет любить иначе.

– Долго еще до Рискланда? – некромант нервно сглотнул и отвел взгляд от лихорадящего парня.

– Прилично, – ответил Квелд.

– Положи ему на лоб, – Кренес протянул Синду полоску ткани, смоченную в чем-то резко пахнущем и щекочущем ноздри.

– Ментол? – спросил заклинатель смерти, чувствуя, как компресс холодит пальцы.

– Да. У него опять поднимается температура. Организм травит себя, и печень не справляется с очищением крови.

Фирс притих и закрыл глаза. Синд угадал имя, которое беззвучно повторяли слабеющие губы южанина. Правильно ли он поступил, рассорив двух робких влюбленных?

– Правильно, – вмешалась тьма. – Хассел не пара для Мёрке.

– О каких птицах говорил южанин? – мысленно спросил некромант.

– Старые бестолковые сказки, – отмахнулся голос.

– Разве? А очень похоже на правду. Он говорил обо мне и тьме. Не хочешь пояснить?

– Нет, – резко ответил незримый собеседник.

Больше тьма ничего не сказала, а Фирс Хассел не приходил в сознание до самого Рискланда. Стража без проблем пропустила фургончик с тяжелобольным. Мальчика они узнали и с сожалением проводили долгими взглядами повозку.

– Дальше надо идти пешком. Улочки слишком узкие для двух лошадей, – предупредил Синд. – Я отнесу южанина, а вы отгоните фургон в городские конюшни. Мы здесь надолго.