Шпеер

Жадно втянув носом доносящиеся из кухни ароматы, он поднялся на второй этаж по скрипучей лестнице. Увы, там экскурсанта ждало еще большее разочарование: четыре безликих комнаты с зачехленной мебелью. Похоже, по распоряжению Северуса вернули к жизни только первый этаж.

«Хуже, чем в гостинице», — подумал Гарри, поднимаясь на чердак и уже не лелея никаких надежд увидеть что-либо интересное.

Чердак, после долгих поисков источника освещения, встретил Г. Дж. тишиной, пустотой и кое-где зависшей паутиной, противно подрагивающей от сквозняка. Кроме картонных коробок, любопытному исследовательскому глазу зацепиться было не за что.

Проклятый чердак был гол, пуст и скучен. Гарри вспомнил родные пенаты: чердачные залежи Дурслей осчастливили бы дюжину старьевщиков.

Дом на горе Семи Сестер не имел лица.

Гарри огорченно пнул ногой какой-то ящик. Что-то сдвинулось внутри — не слишком тяжелое. Оживившись, Г. Дж. распахнул картонные створки и через секунду уже держал в руках добычу — фотографию с расколотым стеклом в перекосившейся рамке.

С черно-белого снимка на Гарри смотрела кудрявая блондинка, смахивающая на Мерилин Монро, и обнимающий ее русоволосый мужчина в военной форме.

«Точно, отец!» — Гарри вгляделся в волевое жесткое лицо на фотографии. Несмотря на русые волосы и светлые глаза, между Северусом и человеком на снимке было неуловимое сходство — тот же упрямый подбородок, линия бровей и знакомая морщина между ними, тот же красивый изгиб ироничных и чувственных губ.

— Вау, фашист, — пробормотал Гарри, раздумывая, что за «Монро» рядом с военным.

За спиной раздалось злое фырканье.

— Бросай фашиста, идем ужинать, — сказал Северус, бесшумно подкравшийся сзади.

Гарри покраснел и прижал к груди пыльную рамку.

— Я не имел в виду... В смысле... У него волосы светлые и... А кто это с ним?

— Любовница, — буркнул Северус, отнял фотографию и метко швырнул в коробку.

Г. Дж. сердито ткнул его кулаком в плечо.

— Нельзя так с родителями! — возмутился он. — Не нравится любовница, ну так отрезать можно, а отца...

— Лучше бы отрезать отца, — Северус подтолкнул его к выходу. — Идем, Liebling, пока я не съел все сам.

— Подожди, — уперся Гарри. — Почему ты так к нему относишься? Ну ладно, он вас бросил, но ты хотя бы в детстве с ним был, это лучше, чем совсем без отца, как я. У меня от папы ничего не осталось, кроме фотографий.

Северус поерошил его волосы.

— Тебе повезло, Liebster, — вздохнул он. — Мне от своего чего только не досталось. Даже профессию унаследовал.

Гарри вытаращил глаза.

— Честно? — ошеломленно спросил он. — Он что, тоже... «эльф» был?

— Угу, — буркнул Северус. — Эльф. Тот, что получил свободу.

—?..

— Агентура «Штази».

* * *

Халаты, торопливо сорванные, валялись на полу.

— Как ты хочешь? — пощекотал ухо теплый шепот. — Как ты сейчас хочешь?

Северус пристроился у Г. Дж. за спиной, мучительно приятно касаясь голым горячим телом.

— Всё сразу, — пробормотал Гарри, дрожа от прикосновений чутких рук. — Ты во мне, а я в тебе.

— Двойника завести, как Альбус, или сделать пластическую операцию? — мурлыкнуло где-то у затылка.

Северус целовал его шею под волосами, забавно разгребая их носом. Г. Дж. и не подозревал, что имеет столь чувствительные места — от мягкого прикосновения губ к затылку по позвоночнику побежали мурашки возбуждения.

Большой Зверь разгадывал загадки его тела и искал тайные секреты со страстью исследователя новых земель. Впрочем, тело уже давно перестало быть собственным — Г. Дж. мысленно отдал его во власть Большому Зверю.

— Что ты сказал? — до него дошел смысл сказанного. — Черт, и ты говоришь, я фантазер?

Он извернулся в ласкающих руках и уставился в черные глаза, упиваясь их мягким взглядом — Северус, ошалевший от желания, был ДРУГИМ, особенным Северусом. В глубине души Гарри почти завидовал, Большой Зверь терял голову, попросту плевал на всякие приличия и не имел барьеров. «Умоляю, Liebling, не купайся». Глупый Зверь жадно дышал его потом, исступленно целовал немытые ноги. Смущенному Г. Дж. казалось, чем он грязнее и противнее, тем больше Северус заводится.

— Понимаю, Liebling, — прошептал Северус ему в рот. — Потому что Ich fühle das gleiche... чувствую так же. Хочу так же, так же, тааак... ах, черт!

Его бедра, крепко прижатые к паху Г. Дж., возбужденно дрожали. От проклятой чувственной дрожи по всему телу разливалось нарастающее чувство желания, тянущего, острого. Прикосновения теплых ладоней к ягодицам сводило с ума, как и выражение лица хозяина ласковых рук — за эти глаза, туманные, почти глупые от страсти, Гарри продал бы душу дьяволу.

— Да, да, — он прижался крепче, хмелея от наслаждения. — Ты был прав... Насчет ло-о... Логики.

Из горла вырвался непроизвольный стон.

— Надо было поспорить на... на десять фу...

Северус перехватил его руку и обернул ладонь вокруг своего члена, горячего и выгнутого в сладострастной агонии.

— Zehn Pfund... А-а!

Задыхаясь от восторга, лаская жаркий пульсируюший ствол, Гарри жадно смотрел, как его живот окропляют тонкие густые струйки. Впившись пальцами в его бедра, Зверь запрокинул голову и выгнулся, весь дрожа.