Шпиль

Мигающий пурпурный свет, визжащие мартышки в клетках, размытый коридор, массивная дверь, табличка, охранник, шлагбаум, решетки, заборы, промзона… уф!

6-1

Приняв сорокоградусной микстуры, жертва науки отходит ко сну. И первые пару часов в комнате тишь и покой. А потом наступает фаза быстрого сна. У поэта начинает дергаться левое веко, деревянные пальцы вцепляются в тонкую простынку. Вдруг тело вытягивается струной, выгибается дугой, скручивается в спираль, дрожит и тихо стонет. Рот искажается, кричит:

– Распаханные камни, разверстые могилы!

Бедняга мечется в испарине, сучит ногами будто старый шелудивый пес, зубы вгрызаются в истерзанную подушку. Треск рвущейся ткани, еле слышный шепот:

Захотел улететь – опоздал,

Лошадьми через лес – заплутал,

Марафон дотерпеть – но упал,

И стонал… и пропал…

Рывок вверх с двойным тулупом, смачное падение с кровати, грохот; он резко вскакивает, ощупывает себя: живой, целый. Бросается к столу – только не забыть! – хватает ручку, лихорадочно выводит строфу за строфой…

6-2

Когда взбагрит с востока небо,

Разметят по линейке плац,

Поставят тушки ровным хером,

Каре исполнит танго «Бац!»

Кровавый пунш и брызги спермы

Развеселят стены узор,

И я внизу такой же белый,

Такой же мертвый как топор!

…А он в строю такой же смелый,

Такой же меткий как топор!

– Это каким-таким, извиняюсь, «хером»?

– Буква такая, дореволюционная, старое название.

– Давайте изменим, может быть, «за бруствером»? Расстреливать выводят ведь за бруствер?

– Как будто бы…

– И почему «спермы», они что, кончили, когда умерли? Типа опорожнение как у повешенного, там под ним ещё корень мандрагоры растет?

– И случится чудо, и все опорожнятся от восторга!

– Не понял?

– Это мозги по стене. Белые. Как сперма разлетелись. Образ такой. Стихи.

– И что это за рифма невнятная «топор» – «топор»? Это вы где вычитали?

– Вычитал?!

– Ну, вы же образованный человек, должны же книжки читать? Вот, смотрите, сборничек стихов Паулины Кшесинской, вышел недавно в нашем издательстве, хит сезона, здесь есть такие чудные, такие легкие вещи, они вам знакомы?

– Я эту книгу купил на вокзале вместе с чебуреком. Блевал от обоих.

– Ну да, ну да… Мне, сказать по правде, тоже, знаете ли, вся эта приторная клубничная вязь… просто жена настаивает, они подруги ещё с… впрочем, не важно… мы вас берем. Только вот, где это было, ага!

– Это что за простыня?

– Тут перечень правок, которые нам необходимо согласовать…

––

7-1

– Вы помните, как здесь очутились?

– А? Что?

– Внимательно сейчас на меня! – щелк, щелк пальцами в паре сантиментов от полоумных глаз. – Помните. Как. Здесь. Оказались?

– Я был в редакции. Какой-то безобразный спор… Я вспылил… Больше ничего не помню.

– И как стекла били, не помните?

– Э…

– И как фикус в окно кидали?

– Сраный фикус! Его помню.

– Вы понимаете, где вы сейчас находитесь?

– В милиции?

– В психушке.

– Гребаный ползу…

– Комментарии позже. Я главврач. А у вас диагностирован острый маниакальный психоз. И купировать необходимо как можно быстрей.

– Я всё понял. Что я должен делать?

– Во-первых, рассказать всё с самого начала.

– Хорошо. Ещё с детства я видел вещи иначе, нежели окружа…

– Стоп. Излишне глубоко. Ближе к сути!

– Понял. Всё началось с того, как после неудачного научного эксперимента мне во сне начал являться Пушкин и надиктовывать стихи из могилы.

– Угу. Замечательно. Продолжайте.

– Каждое утро я просыпался и…

7-2

– …Вот собственно и всё.

– Понятненько. На лицо остро выраженный творческий кризис помноженный на экзистенциальную дезориентацию и все сомнительные прелести нависшего среднего возраста. Знаете, какая цифра маячит за знаком «равно»?

– Даже боюсь себе представить.

– Для вас большой ошибкой было класть все яйца в одну корзину.

– В каком смысле?

– Вот представьте. У павлина большой красочный хвост, чтобы привлекать самок. Но если у вас только одно перо, пусть даже холеное и яркое, вам придется крутить его максимально быстро перед ошарашенными собеседниками, чтобы создать необходимое положительное впечатление. При этом напряжение в вашем…

– Стойте, доктор! Я ничего не понимаю: какие-то павлины, яйца, перья экзистенциальные…

– Хорошо, попроще: для вас самореализация в творчестве заменила саму жизнь, и вы пошли ва-банк. Попробуйте найти какие-то другие, альтернативные…

– Вы ничего не понимаете, доктор Стравинский, творчество не заменяло мне жизнь, это и есть моя жизнь.

– Вот как. Тогда будьте готовы ко всему. Вы сейчас как футбольный клуб, стоящий на вылет. Ещё пара неудач и очутитесь в низшем дивизионе. Что произойдет там с вашей психикой, и так расшатанной, необходимо расписывать?