Шпилька

– Давай теперь я! – Квадратный и косолапый Тим в развевающейся на ветру расстёгнутой льняной рубахе выхватывает у Ваньки фотоаппарат. Теперь уже он командует парадом.

– Улыбочку!

Снова вспышка. На его плече лежит тяжёлая мохнатая рука Глеба.

– Моя очередь. – он выскальзывает из объятий Глеба, перехватывает фотик у Тима.

В квадратном окошечке пьяная разнузданная троица. Жёлтая девичья футболка Ваньки, обнажённая волосатая грудь и луноликая морда Тимура, вечно серьёзное губастое и щетинистое лицо Глеба, алая рубаха которого завязана снизу узелком.

– Снимаю!

Щёлк. Цвет пропадает. Море становится серым, рубахи и футболки приобретают одинаковый бледный тон, чёрные волосы, белые зубы. Все они превратились в бесплотных чёрно-белых духов. Теперь настала очередь Алексея. Скоро он примкнёт к этой весёлой компании.

Целая россыпь ярких картинок принадлежит только ей. Здесь она во всевозможных нарядах и конечно же без них, с макияжем и без, в машине, в баре, с бокалом вина в руке, с распущенными и забранными назад рыжими локонами. Она цветная и настоящая. Единственный человек, который его интересует в этой жизни. Представляя её маленькие груди, выбритый лобок, шёлковую кожу на бёдрах он вдруг ощутил, что кроме слуха и зрения сохранил ещё одну степень несвободы. Может быть ему только кажется и всё только в его голове, но тем не менее чувство возбуждения вспыхнуло в нём со страшной силой. Разве так может быть у человека, который на девяносто процентов дохлый. Он не может поднять голову и посмотреть вниз, но ему чётко представляется, как белая простынь приподнимается, превращаясь в заснеженную вершину, в горный пик.

***

Сладкое видение материализовалось только под вечер второго дня.

Она как всегда сногсшибательна. Брючный костюм на сей раз перламутрового цвета (цвета её глаз) придаёт ей строгий вид деловой женщины. На шее переливается бриллиантовое колье, в ушах ещё два сверкающих камня, на указательном пальце правой руки колечко с огромным в карат брюликом. Сегодня она решила одеть все его подарки. Яркий макияж делает её ещё более аппетитной. Жаль что он не может схватить и притянуть её к себе. Он уже никогда не сможет насладиться сочными плодами этого экзотического деревца.

Она склоняется над ним, мягко целует в ватные бесчувственные губы.

– Привет!

«Привет…привет! Как видишь, я не в лучшей форме».

– Надеюсь, что ты меня слышишь видишь и понимаешь. Это так?

«Понимаю, только сказать не могу. Я теперь как та собака».

– Давай сделаем так. Будем пока общаться понятиями «Да», или «Нет». Если ты со мной согласен, просто коротко моргни. Это будет означать «Да». Если «Нет» тоже моргаешь, только длинно. Ты меня понимаешь?

Серые глаза закрываются на долю секунды.

– Отлично! Кстати, об этом способе общения я читала в какой-то книжке.

«Очень рад за тебя. По моему это «Граф Монте-Кристо», но ты ведь у нас одни детективы читаешь».

– Очень рада, что ты всё понимаешь. Сейчас это необходимо.

«А я вот не очень рад. Лучше бы мне ничего не понимать и не помнить. Мне было так хорошо, пока я не вспомнил о тебе. Лучше бы мне забыть тебя навсегда.»

– Знаешь, я договорилась с доктором и с сестрой, и эту ночь мы проведём наедине. Это будет почти как раньше. – Она подходит к тумбочке, начинает что-то доставать из сумки. На деревянную поверхность ложатся несколько свечек и зажигалка.

– Сегодня у нас будет романтическая ночь при свечах.

«Класс! Точно, как раньше. С одним маленьким отличием. Сегодня я буду мебелью. Простой кроватью с глазами и ушами. Ты можешь говорить мне что захочешь, можешь даже прилечь на меня, я буду только рад. Я и правда рад, что ты здесь, что могу просто смотреть на тебя. Ради бога, только сделай так, чтобы после этой ночи я забыл тебя навсегда. Сделай так, если сможешь».

– Нам нужно будет много о чём поговорить. Точнее говорить буду я, а ты будешь слушать. Но поверь, это будет интересная история.

«Я весь во внимании! Надеюсь, ты что-то нарыла, моя миссис Марпл. Надеюсь, ты прольёшь лучик света в эту мрачную историю. Надеюсь, что ты сможешь мне объяснить, как так вышло, что все акционеры «Олимпа» один за другим пали жертвами сердечно-сосудистых болезней. Помнишь, я как то сказал тебе, что сердечные болезни являются самой распространённой причиной смертности в мире. Так вот, я беру свои слова обратно. Самая распространённая причина смертности это человеческая глупость и слабость. Инфаркт, инсульт, это только следствия. Но я ещё никогда не слышал, чтобы кто-то заразился сердечной болезнью. Ещё не случалось на земле сердечного вируса, если не считать страсть наживы, похоть, зависть и жадность. Как и когда мы все заразились, кто был нулевым пациентом? В самом деле, это походит на какую-то страшную сказку и мне очень интересно узнать чем она закончится. Хочется успеть узнать…»