Шпилька

После смерти матери, она выкупила шикарное место в закрытом центре городского кладбища, и заказала обед для немногих пришедших проститься в шикарном ресторане. Придя домой, она упала на пол возле опустевшей постели и зарыдала. Это были её первые слёзы с детского возраста. Она рыдала взахлёб проливая солёную воду литрами, захлёбываясь и умываясь слезами, которые всё же копятся, даже у самого железного человека. Проревев почти сутки, она почувствовала временное облегчение. В конце концов, теперь ей можно было не беспокоиться хотя бы за одного человека, который отмучился и находился теперь не в самом худшем из миров. В том мире ей не придётся горбатится на подножных работах, перебиваться с копейки на копейку, там ей не придётся беспокоиться, как будет жить её непутёвая дочь. А что дочь? Как-нибудь проживёт! У неё теперь есть стимул жить – огромный кредит, который нужно как-то выплачивать.

Убираясь в квартире, она наткнулась на старую большую тетрадь в дерматиновой обложке. Пролистнув веером плотно исписанные листы, она вернулась в начало, где на заглавной странице, каллиграфическим почерком были выведены инициалы и сверху жирным печатным шрифтом написано «Мой дневник».

Вот это новость! Оказывается её мать, эта полуобразованная, грубая, часто выпивающая женщина вела дневник. Еву словно молнией сразило. Она села на пол, прислонившись к стене и начала читать. Неизвестно, сколько длилось чтение, по крайней мере уж точно минула одна ночь. Ева закончила читать, только когда перелистнула последнюю заполненную страницу и поняла, что записей больше нет.

Содержание дневника повергло её в шок. Оказывается, её мама была достаточно глубоким человеком, который полжизни копил свои переживания, ряд за рядом укладывая их в эту пожелтевшую от времени тетрадку. Записи велись почти ежедневно, более пятнадцати лет и сошли на нет, только в момент острой фазы болезни, буквально полгода назад.

Ева снова очутилась в прошлом. С блестящими от накатывающих слёз глазами, она перелистывала хрустящие страницы и постигала внутренний мир своей матери, которую, оказывается, она совсем не знала.

Один момент летописи поразил её больше всего. Она перечитала его несколько раз, а прочитав весь дневник, возвратилась к нему снова. Это было печальное открытие, страшное откровение, от которого несправедливость этой жизни прорисовывалось для неё ещё чётче. Оказывается, всё могло бы быть по-другому. Был момент, в который её жизнь могла потечь совсем по другому более широкому руслу. Это был именно момент, миг, шанс, козырная карта, которая должна была выпасть на её долю, но так и не выпала. Всё пошло не так, и солнце только выглянув, снова зашло за тучу.

В этой тетрадке была описана чудовищная несправедливость, которая выпала на её долю. Эта же тетрадка могла стать ключом к разрешению этой несправедливости. Этими записями можно было воспользоваться, чтобы доказать, что несправедливость имела место, но для этого понадобилось бы много времени, средств и сил. Ничего этого в арсенале у Евы в данный момент не было. Она поняла, что в том изношенном, униженном и апатичном состоянии, в котором находится сейчас, может не только не улучшить, а ещё и усугубить свою ситуацию. Тут и пришло это решение – решение, которое позволяло расплатиться с долгами, взять хорошую паузу и набраться сил. Она решила продать квартиру ( всё имущество, которое у неё теперь осталось), расплатиться с долгами и ехать колесить по свету.

Продажа квартиры заняла всего месяц, и Ева, оформив китайскую визу, в первую очередь решила рвануть на «Крышу мира», а уж потом…

***

Так уж получилось, что она застряла в Китае на целых два года.

Изучая предложения туроператоров в сети, она наткнулась на группу приверженцев гимнастики с экзотическим названием Цигун. Группа собиралась совершить паломничество в один из монастырей Тибета, для получения мастер-класса от какого-то продвинутого сэнсэя. Ева, прикинувшись поклонником неизвестной гимнастики, попросилась стать участником группы. Идейного вдохновителя группы интересовал не столько стаж и практические навыки владения гимнастикой, потенциального члена группы, сколько её согласие оплачивать членские взносы и все расходы по поездке и получению визы, которые были прикреплены отдельной сметой к ответному письму. Безоговорочное согласие устроило руководителя (ещё бы, ведь не каждый смертный осилит сумму в полмиллиона рублей), и он торжественно сообщил, что Ева принята в группу и должна в кратчайшие сроки выслать ему документы для оформления визы.

В день отъезда группа из двадцати человек, собралась в аэропорту Новосибирска, чтобы вылететь в Китайский город Урумчи. Оказывается, что все увиделись вживую в первый раз и знакомились прямо здесь возле стойки паспортного контроля. Еве не пришлись по душе крепкие обнимашки и поцелуи чужих людей, но она, скрипя зубами, натягивала на лицо неестественную улыбку и делала вид, что «тоже очень рада!».