Шпилька

– Нет, нет, что ты! Идём вместе, я тебя познакомлю. – Он тащит её к кабинке.

Нашла дурака. Нет уж, теперь он не разожмёт тиски и не ослабит бдительности.

За столом уставленном мясом, зеленью и бутылками с вином ещё двое – кавказцы средних лет при дорогих часах и костюмчиках.

– Знакомьтесь! Моя давняя подруга, Ева! – Артур с порога представил новую гостью. – Она здесь проездом и вот решила меня навестить. – В этой фразе слышится нескрываемое бахвальство.

Партнёры по очереди целуют Еве руку.

– Автандил

– Гурам.

– Очень приятно! – Ева улыбается, садясь за стол рядом с не отпускающим её руку Артуром.

Теперь он не сводит с неё жадных глаз. Ему больше не хочется мяса. Голод другого свойства, ещё более острый и мучительный внезапно овладев им, заставляет его тело мелко дрожать. Он уже не может продолжать деловой разговор с партнёрами, так как не отрывает от неё глаз.

Соплеменники, поняв, что Артура сейчас интересует вопрос гораздо более деликатный, чем вложение пяти миллионов баксов в загибающуюся заправочную сеть в Подмосковье, скоро откланялись и ушли.

Он продолжает жадно пожирать её глазами. Где это произойдёт? Прямо здесь в кабинке, или как тогда, на сливном бачке унитаза?

– Ева скажи…почему ты решила…

– Вернуться? – Она заглядывает в его глаза, пытаясь вложить в свои максимальную теплоту. – Просто я так и не смогла тебя забыть. Я поняла, что ты лучший…

Он притягивает её к себе, целует, облизывает, спускаясь с лица на шею, а потом ниже, словно пытаясь засосать её всю своими мягкими полными губами.

«Значит здесь!» – обречённо думает Ева, но Артур в друг отрывает свои мощные присоски от её груди. Он хочет растянуть удовольствие. Он берёт со стола даже не начатую бутылку виски и пьёт прямо из горла, постепенно запрокидывая голову. Бутылка ставится на стол уже наполовину опорожненной.

«Вот этого бы как раз и не надо».

– Поехали покатаемся! – в чёрных глазах уже даже не дикий блеск. Это взгляд сумасшедшего, наркомана, одержимого маячащей перед ним дозы.

Он вытаскивает её из ресторана и подводит к огромному «Lexus LX». Открывает переднюю дверь, что то гаркает водителю по-грузински и тот мгновенно выскакивает из машины. Артур сам подводит её к пассажирской двери, сажает, мягко, подталкивая под попку, словно укладывает в машину драгоценный багаж, садится за руль. Машина рвёт с места, выезжая с парковки на забитую магистраль. Агрессивная чёрная акула, сигналит, мигает фарами, грозясь проглотить мелких рыбёшек, попадающихся ей на пути. Его волосатая лапа шарит по шёлку, прощупывая под ним фигурные лодыжки, бёдра, заветную ложбинку.

– Куда мы едем? – она задаёт этот вопрос просто так, чтобы не молчать. На самом деле, ей всё равно куда.

– Сейчас…куда-нибудь…дай мне собраться с мыслями. Нужно тебя куда-то определить.

Всё понятно, он ищет ей новую тюрьму, из которой она уже точно не убежит.

«Лексус» забирается на МКАД, и по синусоидальной траектории продирается через дебри несущихся легковушек и фур. Он тычет пальцем в навигатор, сбрасывает чей то звонок. Его похожий на сосиску палец, снующий по дисплею, трясётся. Он на пике напряжения, ещё немного и…

Внезапно Артур выжимает тормоз и включает аварийку. Со всех сторон раздаётся гул возмущённых сигналов.

На МКАДе стоять нельзя!

Это вам нельзя, простым смертным. Ему всё можно. Пусть рыбёшки возмущаются, они же не акулы. Акулы поймут, значит так нужно. Эти акулы и сами иногда не прочь под марафетом пронестись по встречке, устроить гонки на «Гелендвагенах» по Лубянке, или натянуть подружку прямо на подоконнике в кабинете депутата государственной думы на Охотном ряду.

– Я больше не могу!

Он набрасывается на неё, наваливается сверху, целует, кусает, облизывает, сдирает шёлк с её тела, как обёртку с шоколадной конфеты. Она томно стонет, отвечая на каждое движение трясущихся рук. Навалившись на неё всем телом, он отодвигает её сидение назад, пытается опустить спинку, не отрывая губ от её пурпурного соска.

– Стой! – шепчет она. – Я хочу сверху.

Он отрывается от её груди, смотрит с недоумением. «Что ты сказала? Ты чего-то хочешь?».

– Пожалуйста Артур! Хоть один раз сделай так, как я хочу.

Агрессия в чёрных зрачках снова сменяется похотью. Он хищно улыбается, обнажая белые клыки.

– Хорошо! Сегодня у меня праздник! Делай что хочешь.

Он садится на кресло и закидывает голову на подголовник. Она покрывает его шею мягкими нежными поцелуями, чувствуя, как та зарастает гусиной кожей; расстёгивает рубашку, опускается вниз, покрывая очередью поцелуев мохнатую грудь. Он стонет, как раненый зверь, почувствовав как её губы начинают ласкать его раздувшуюся до неимоверных размеров плоть. Губы не задерживаются там надолго и начинают плавно ползти вверх. Живот пупок грудь шея, его губы, нос, лоб. Теперь уже она выросла над ним, оказалась сверху и её острый сосок, упирается в его подбородок. Одно быстрое движение руки там внизу и его член уже внутри исходящего жаром влажного лона.