Шпилька

Ева и не заметила, как за раздумьями миновала буйки и оставила позолоченный солнцем берег далеко позади. Золотистая дорожка, которой она придерживается, указывает путь к горизонту. Она будет плыть вдаль, пока её мышцы, наконец-то не насытятся привычной нагрузкой, пока не приведёт свою голову в порядок и не отдохнёт от компании Алексея.

Тихий рокот, доносящийся из-за спины, быстро растёт и превращается в рёв. Гидроцикл на полном ходу режет волну справа, разворачивается и глохнет в нескольких метрах от неё.

«Господи, где он взял скутер?». Он стоит верхом , и пьяно улыбается, опираясь на руль. Из одежды на нём только солнцезащитные очки. Ниже живота, там, где должны быть трусы, неестественно белая полоса.

– Привет! А я тоже решил голышом. Знаешь, это прикольно, всё обдувает, тело дышит. – Он звонко хлопает себя по заднице.

– Привет! Я просто хотела немного поплавать. У меня в обычной жизни так много личного пространства, что сейчас его немного не хватает.

– Вас понял, Мэм! – он прикладывает руку к виску, словно берёт под козырёк. – Ничего, если я рядом буду кружить, как сторожевой катер?

– Ты меня сторожишь?

– Не тебя, твоё личное пространство. – Его язык немного запинается, значит уже намахнул.

– Ну сторожи!

Стартер, коротко взвизгнув, заводит мотор. Взревев, скутер описывает небольшой круг и останавливается на прежнем месте. Еву захлёстывает волной, в нос попадает едкий дым.

– Нет, так не пойдёт! Это слишком маленькое пространство, я задыхаюсь! – Кричит она.

– Извини, больше дать не могу!

– Ну, тогда давай руку.

Поняв, что отдых закончен, она ловко залезает на скутер и садится перед ним. Жёлтая торпеда ревёт и, подпрыгивая на мелкой ряби волн, несётся к берегу.

Две бабули, любительницы утренней зарядки у моря, раскрыв рты, наблюдают за необычными пассажирами скутера.

– Батюшки! Что творится то? Совсем уже стыд потеряли.

11

– Знаете что…Глеб…как вас там по отчеству?

– Глеб Викторович…

– Знаете что…Глеб…Вик…слушай, давай на ты? Знаешь что, Глеб…я хотела сказать ч… короче тебе придётся добавить…

– В смысле? Что добавить? Тебе ещё налить?

– В смысле, мой оклад…мой оклад нужно удво-и… удвоить!

– Это с чего это вдруг? Ева, по-моему тебе с этим пора завязывать! – Палец в перстне с маленьким чёрным камушком указывает на ополовиненный стакан с коктейлем.

– Не…думаешь я алко-го…алкоголичка? Я просто немного устала.Знаешь, что, Глеб? Я не подписывалась участвовать в теме, где произошло убийство!

Глеб вздрогнув, оглядывается по сторонам. Слава богу за соседним столиком никого нет, но всё равно в зале полно народу.

– Ты…ты что несёшь! – шипит он, наклоняясь через стол к своей собеседнице. Она упёрлась локтями в стол и того и гляди свалится со стула, на краешке которого сидит.

– Ваньку то вашего за-ва-ли-ли! – громко говорит она и делает большой глоток коктейля.

– Не кричи! Я тебя прошу потише…с чего ты взяла? – в квадратных очках появляются маленькие льдинки.

– Я знаю! – шепчет она и проводит рукой по его щеке.

– Откуда? Кто тебе сказал?

– Не скажу!

Внутри него всё кипит. Какой же он дурак? Как можно было подписаться на бабу? Эта пьяная шлюха, вместо того, чтобы помочь только всё испортит. Нет, её надо выводить из игры. Пусть он лучше потеряет деньги, чем потеряет всё, по милости этой проститутки.

Он подбирается на стуле, снимает её руку со своего запястья и кладёт её на стол, как посторонний предмет.

– Значит так, Ева! Я вижу, что вы немного устали. Я вот что вам предложу. Мы заплатим вам всю сумму, о которой изначально договаривались. Вы с сегодняшнего дня прекращаете всю работу. Единственное, что я вас попрошу, передать мне всю информацию, которую вы уже имеете.

– Ага щас! Ещё чего! Одна эта информация стоит в два раза дороже. Хочешь расторгнуть наш контракт? П-жалсс-та…плати двойной тариф и досвидули! – Она изображает что-то вроде прощального жеста. – Или…

– Или что?

– Или доводим дело до конца! – Она разводит руками, делая глупое лицо, мол, как-то так.

– А двойной тариф то за что? За работу, которую ты не сделала?

– Нет, за ва-аше враньё и моё молчание. – Она достаёт сигарету и чиркает зажигалкой, пытаясь прикурить.

Он резким жестом вырывает сигарету из её губ.

– Здесь нельзя! За какое враньё? Что ты несёшь?

– За такое враньё! – Отвечает она, скопировав его баритон. – Ты почему мне не сказал, что у вас человека недавно грохнули? Ты что меня подставить хотел? Кто-то из вашей компашки людей мочит, а ты суёшь меня туда, чтобы я спиздила тебе информацию? Тебе не кажется, что ты подвергаешь меня большой опасности?

Теперь он сам хватает её за запястье и сдавливает его что есть силы.

– Во первых, не ори, тут полно народу; во-вторых, сейчас же ответь, кто тебе сказал, что Ваньку…

– А то что, руку сломаешь, прямо здесь? – рыжая пьяно улыбается.

– Ведёшь себя, как проститутка! – с ненавистью шипит Глеб. – Это ж надо поручить важное дело слабохарактерной алкоголичке…

– Я не алкого-голичка! – Ева свободной рукой хватает стакан с коктейлем и опустошает его в два больших глотка, тут же опровергнув свои слова.