Шпилька

Его взгляд примагнитился к крупным соскам, выпирающим из под белой футболки. Было ещё что-то, что вдруг сделало его речь неуверенной и сбивчивой. Позднее он понял, что это. На ней не было ничего кроме этой белой футболки. Только этот кусок материи скрывал что-то, что его внезапно взбудоражило.

– Толик, слушай…ко мне пришли…я перезвоню. – Он кладёт трубку, его губы в мгновение становятся белыми из за того, что от них отливает кровь. Очень большое количество крови вдруг запросил у организма один орган. Он подаёт ему сигналы SOS и глупый организм перераспределяет большие потоки, направляя их к этому органу, вследствие чего ещё один главный орган остаётся практически обескровленным, тогда как другой вот вот лопнет от её переизбытка.

– Ты почему не на работе, Ева? – Этот вопрос он задаёт машинально. Голодные дикие глаза продолжают бегать по её телу, рельеф которого подчёркивает обтягивающая футболка.

– Антон, я хочу уволиться. Эта работа не по мне…

– Как уволиться? Ева, что случилось? – Его голос осип, сердце, обеспокоенное недостатком крови в системе, готово выскочить из груди. – Что ты хочешь? Давай со следующей недели мы увеличим твою часть заработка. Я уже и сам тебе хотел это предложить. Испытательный срок закончился…

– Испытательный срок показал, что я не хочу так работать. Дело не в деньгах, а в самой работе. Я уже решила и сегодня я ухожу…

– Подожди…подожди…– на широком лбу Антона выступают капельки пота. Он берёт её за руку и говорит жарко с придыханием, словно человек, тонущий в болоте, хватается за спасительную ветку. – Давай мы тебя на VIP клиентов переведём.

– У тебя таких нет, Антон, – она вдруг нежно улыбается и проводит рукой по его щеке, словно мать, которая хочет утешить неуёмного сынишку.

– Я хочу, чтобы ты осталась. Проси, что хочешь. – Его ладонь гладит её руку, поднимается выше, нащупывая твердь соска. Он больше не может, его губы жадно впиваются в футболку на уровне её груди. Руки хаотично шарят внизу, раздвигая её гладкие ножки, обжигаясь обо что-то горячее.

– Что хочешь? – загадочно шепчет она и мягким давлением ладоней опускает его голову ниже и ниже, пока не начинает чувствовать, как его бородка щекочет внутреннюю поверхность бедра.

Бедная Заноза! Она и не думала, что когда вернётся, мир уже не будет прежним. С утра понедельника вся контора знала, что альфа-самец попробовал новую самку и, по всей видимости, она ему понравилась. Теперь по всем правилам, новая самка должна занять место старой в иерархии стаи.

Ева прекрасно понимала, что Заноза не отдаст своего места просто так. В мире, где правят звериные законы стаи, всё решит финальная схватка.

Она спокойно сидела на своей кровати в ожидании следующего шага. Заноза, ворвавшись в комнату, тут же подлетела к её кровати.

– Ты почему вчера на работе не была, сучка? – она пнула сидящую Еву сапогом. Удар пришёлся вскользь по лицу, но железный замок содрал кожу на щеке.

Ева медленно встаёт. Ей мало…нужен второй удар, чтобы привести её в форму. Она стерпит тычок любой силы, хоть в лицо, хоть в живот. Главное не дать ей схватить себя за волосы иначе драка может затянуться.

Заноза наотмашь бьёт по щеке. Удар хороший. В голове слышится колокольный звон, а в глазах потемнело. Вот оно. Этот металлический вкус крови наполняющий рот. Теперь можно. Последний фрагмент, который она осознаёт это то, что Заноза всё-таки пытается ухватить её за волосы. Не успевает!

Она очнулась только тогда, когда огромные руки Антона, ухватив под мышки, с силой оторвали её от обмякшей блондинки. Бульдог победил болонку. Роль смертельных челюстей исполнял синий шёлковый пояс от халатика одной из соседок Евы. Этим поясом она придушила свою соперницу и неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы в комнате не появился Антон.

***

Всё произошло ровно так, как полагается по законам стаи. Победившая заняла место побеждённой. Тем же вечером Антон провозгласил Еву новой мамочкой. Низложенная мамочка тоже не растерялась и переметнулась в конкурирующую фирму.

Новое положение оказалось гораздо лучше. Теперь ей приходилось спать всего лишь с одним не очень ей приятным человеком. Антон, хоть и добавлял Еве разочарования в мужском роде, но он был хотя бы одним. К нему можно было привыкнуть и раз в сутки поскрипеть зубами. Это была единственная ложка дёгтя в новой работе.