Шпион

Филипп казался очень взволнованным. Джеймс вновь расслабился.

– Черта с два я мечтаю о женщинах! Я обладал самой лучшей женщиной, какую только можно себе представить!

– О ком же вы мечтаете, о мужчинах?

Бедняга Филипп. Такой молодой. Такой любопытный. Джеймс хорошо помнил себя в этом непростом возрасте. Взросление становится пыткой, когда думаешь только о любви и ничего не можешь с собой поделать. Вероятно, не следует затрагивать эту тему, парень в этом возрасте вряд ли нуждается в каких-либо советах. Вот если только Филипп сексуально озабочен, как был Джеймс в шестнадцать лет, могут возникнуть некоторые проблемы.

Слава Богу, ему удалось обуздать свои собственные желания. Ведь уже несколько дней, как он не вспоминал о своей незнакомке с огненной гривой. Ну, может, не несколько, но один день точно. К большому его сожалению, чувство самообладания пришло поздно, слишком поздно.

– Так о ком же вы мечтаете?

Джеймс приложил бокал ко лбу, но хрусталь был теплым и облегчения не принес.

– Мечтаю?

– Ну, какая она, женщина вашей мечты?

Джеймс достал еще один бокал и, плеснув в него бренди, протянул Филиппу.

– Выпей, тебе не помешает.

Филиппа робко взяла бокал. Понюхав, сморщила нос.

– Пахнет лаком и розами.

Джеймс рассмеялся.

– Точно. Но вкус божественный.

Решившись, Филипп глотнул и тотчас выплюнул, забрызгав свой жилет.

– Черт! – Он сердито посмотрел на Джеймса, который еле сдерживал смех, уткнувшись в свой вновь наполненный бокал. – Почему вы меня не предупредили?

– Брось, Флип. Так бывает всегда, первый глоток бренди действительно забавен. Зато теперь твой язык вполне может оценить вкус настоящего мужского напитка.

– А моя голова – уверовать в то, что все это на самом деле не так страшно, – пробормотал Филипп себе под нос, но тем не менее сделал еще один крошечный глоток. Его брови полезли наверх. – О! На этот раз лучше! – Он вновь поднес бокал ко рту. – Гораздо лучше!

– Тпру! Не гони лошадей, парень. Это тебе ничего не даст, кроме сильнейшей головной боли поутру. – Джеймс откинулся в кресле и поднял бокал, провозгласив тост. – Добро пожаловать в компанию любителей выпить, сэр Флип!

Филипп улыбнулся и поднял бокал.

– Рад присоединиться, мой сеньор.

Джеймса поразила расслабленность и даже некоторая шаловливость, проступившая в этой улыбке. Определенно, раньше он никогда не видел на лице Филиппа этого выражения. Казалось, бедный гувернер всегда напряжен и собран, словно боится чем-то выдать себя.

– Так о чем вы говорили? – Филипп соскользнул на пол и, вытянув ноги к огню, оперся спиной на мягкую скамеечку для ног.

Джеймс удивленно наблюдал за его перемещением. Черт побери, мальчишка совсем не умеет пить.

– Ты ужинал, Флип?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Да так. – Теперь уже все равно. – Не забыть бы сказать Денни, чтобы утром принес тебе порошок от головной боли.

Филипп облокотился на скамеечку, старательно поддерживая голову ладошкой. Казалось, еще минута, и он соскользнет на пол.

Шумно вздохнув, Филипп неуверенно покачал головой и с сожалением посмотрел на Джеймса.

– Вы так предсказуемы, Джеймс.

– Что?

– Вы всегда меняете тему разговора, когда хотите скрыть свои мысли.

– Чепуха. Ничего подобного.

Что ж, возможно, именно так он и поступает. Наверное, надо предупредить Филиппа, что порой возмужание – процесс весьма тяжелый и даже рискованный, хотя были некоторые моменты, о которых, как он считал, Филиппу лучше не знать. Но все-таки приятно сознавать, что есть человек, который не думает о нем плохо всякий раз, когда смотрит на него. Который видит его таким, какой он есть.

– Ты должен быть настороже, Флип. Не доверяй, женщинам, хотя они восхитительные создания. Будь осторожен, Власть женщины в ее плоти. Она может так заморочить мужчине голову, что он становится ее игрушкой. Понимаешь, когда женщина улыбается тебе, прикасается к тебе, ты готов ради нее на все. Готов выдать ей любую тайну, расскажешь ей все, что она хочет узнать.

Он наклонился и, желая закрепить свои слова, указал на брюки Филиппа.

– Когда кровь приливает к тому, что у мужчины в штанах, он теряет способность мыслить.

– Ага. И все же вы не ответили на мой вопрос.

Джеймс хрюкнул.

– Вот упрямец! Ладно, я предпочитаю экзотику и всегда мечтал о собственной восточной танцовщице. О женщине, которая говорит только своим телом и никогда не произносит ни слова. О создании с пылким взглядом, на котором ничего нет, кроме прозрачной вуали. – Речь Джеймса перешла в бормотание. – Но мне так и не удастся выследить ее. Потому что, когда мужчина в минуту слабости… когда такая фантазия становится… реальностью. Он уплывал в одурманенную алкоголем дремоту.

Однако Филиппа насторожилась. Она кое-что знала об арабском Востоке, возможно, гораздо больше, чем Джеймс, поскольку их семье довелось провести там несколько лет, занимаясь поисками необычного целителя, по слухам, лечившего страждущих наложением рук.