Шпион

3. Работа, которую я здесь выполняю, ни с какой стороны меня не удовлетворяет, на ней я дисквалифицируюсь. Эту работу сможет выполнять любой более-менее грамотный офицер. Следовательно, из-за моего ухода дело не пострадает. В то же время в Советском Союзе я буду использован в соответствии со своей специальностью и квалификацией и принесу стране больше пользы.

Я желаю в дальнейшем работать на прежнем месте, т. е. в Военно-воздушной академии им. Жуковского. Хотел бы убыть в СССР ещё в октябре с.г.

Старший офицер Отдела ВВС Военного Управления СВАГ инженер-подполковник Токаев Г.А.

10 октября 1947 года".

Генерал-майор Александров передал рапорт Серову. Тот разорвал его на части и бросил в корзину.

– Вот что, Токаев. Понимаю, что ты на меня обиделся. А зря. Всех подозревать – это моя обязанность. Ты по-глупому прокололся? Прокололся. Но я дам тебе возможность реабилитироваться. Собирайся, на днях летишь в Париж.

– Что мне там делать? – не понял Григорий.

– Работать. А что конкретно делать, тебе скажут.

– Но я не говорю по-французски.

– Те, кто тебя встретят, говорят. Хватит того, что ты говоришь по-немецки.

– И всё-таки, что я должен буду делать?

– Встретишься с Зенгером. И поговоришь с ним о ракетах. С тобой будут ещё три человека. Один водитель, двух других представишь учёными. Они будут молчать. А ты легко найдёшь с Зенгером общий язык.

– Уговорить его переехать в Москву? – предположил Григорий.

– Это был бы идеальный вариант.

– А если он не согласится?

– Дальше уже не твоя забота.

– Товарищ генерал-полковник, вы уже видели, какой из меня диверсант. Я не диверсант, я учёный. Пошлите в Париж кого-нибудь другого.

Серов нахмурился.

– Не понял. Ты что, отказываешься?

– Да, отказываюсь.

– Токаев, это не просьба, это приказ. Знаешь, что бывает за невыполнение приказа?

– Знаю. Вызывайте наряд, отправляйте меня на губу. Но этот приказ я не выполню.

– Мне говорили, что вы, осетины, упрямый народ. Но я не думал, что такой упрямый. Ты понимаешь, что это конец всей твоей карьеры?

– Понимаю.

– И всё-таки нет?

– Нет.

– Я тебе это припомню. Кру-гом! Убирайся из моего кабинета!

Григорий вышел. Он понимал, что для него наступают трудные времена. Но даже не подозревал, что они окажутся такими трудными.

XXI

Прошло несколько дней. О Париже Серов больше не заговаривал. Подполковника Токаева он перестал замечать. При встречах смотрел сквозь него своими холодными глазами, на приветствия демонстративно не отвечал. Григорий написал ещё один рапорт о переводе в Москву, принёс его генерал-майору Александрову.

– Что это, Токаев, тебя так тянет в Москву? – полюбопытствовал Александров.

– Устал, товарищ генерал-майор, – ответил Григорий.

– А ты не рано стал уставать? Сколько тебе?

– Уже тридцать восемь лет.

– Тогда да, не рано. Оставь рапорт, рассмотрим. А пока готовься к отъезду.

Сослуживцы словно почувствовали изменившееся отношения Серова к Токаеву. Он ощущал, как вокруг него растёт стена отчуждённости. Стала назойливее слежка за ним. Ему запретили пользоваться своей машиной, присылали служебную с водителем, Григорий отравлял её обратно. Он продолжал работать, но словно бы нехотя, через силу. Аза видела, что с мужем происходит что-то не то, но не спрашивала. А он ей ничего не говорил. Осетинские мужчины не нагружают женщин своими проблемами.

И вот настал памятный день 3 ноября 1947 года, переломивший жизнь Григория на две части. Он начался, как самый обычный день. Аза собирала дочь в школу, Белла училась в школе для детей русских офицеров в Карлхорсте. Григорий перед завтраком просматривал газеты. Вчерашние западногерманские газеты доставляли в Восточный Берлин утром следующего дня. Токаеву разрешили выписывать "Die Welt" и "SЭddeutsche Zeitung". Их можно было читать на службе, но Григорий предпочитал это делать дома, когда никто не мешает и не отвлекают телефонные звонки.

Так и в это утро он начал с "Die Welt". Внимательно прочитал международный раздел, перешёл к хронике происшествий. В Западном Берлине обезврежена банда малолетних преступников, грабивших магазины. Полиция извлекла из Ванзее труп неизвестного, убитого выстрелом в голову, личность погибшего устанавливается. В округе Панков при разборке развалин обрушившаяся стена дома стала причиной гибели двух рабочих. В Париже предотвращены попытка похищения немецкого учёного.

Григорий впился глазами в заметку. В ней было:

"Наш корреспондент передаёт из Парижа. Вчера в пригороде Парижа была предотвращена попытка похищения немецкого учёного Ойгена Зенгера. Как сообщил на пресс-конференции представитель службы безопасности Франции La Direction Centrale des Renseignements gИnИraux RG, в нападении на дом учёного принимали участие четверо вооруженных преступников. В перестрелке с охранниками один был убит, трое захвачены силами безопасности. Все четверо оказались агентами советской разведки, работавшими во Франции. Похищение учёного было успешно предотвращено, так как служба безопасности имела информацию о том, что готовится нападение, и усилила охрану своими сотрудниками".