Шпион Его Величества

Затем Иван Иванович поднялся на ноги и вернулся за свой стол, теперь мы могли обмениваться мыслями, не поднимаясь со своих мест и не привлекая чужого внимания. Со своего места Иван Иванович вкратце рассказал о своих бойцах, о двадцати молодых парнях в возрасте от девятнадцати до двадцати трех лет. В группе в основном были крестьянские сыновья, которым присвоили солдатские и капральские чины, но в ней также было несколько молодых дворян из семей староверов, которым нравилось подраться и которые не желали учиться европейским наукам. Иван Иванович мыслил несколько замедленно, одну за другой он называл клички бойцов и давал им краткую характеристику.

Ни один из бойцов группы, разумеется, не поднимался на ноги и ко мне не подходил, не кланялся в пояс, как требовалось бы по регламенту. Все ребята оставались на своих местах, пили пиво или слабое вино, некоторые перекусывали. Я же только с этими парнями обменивался взглядами, успевая в их подсознание закладывать метки, чтобы впоследствии любой из этих парней при любых ситуациях мог бы меня признать, чтобы подчиниться и выполнить мои приказания.

Только мы с Иваном Ивановичем закончили мысленную процедуру знакомства с бойцами группы, как в хохочущий трактир ввалилась толпа новых визитеров. Посетители продолжали хохотать шуткам Луки, не обращая внимания на новых посетителей. В этот момент я успел только отметить, что среди вновь появившихся не было ни датчан, ни русских и вели они себя довольно-таки грубовато. Проходя мимо сидевших за столами к свободному столу, они громко разговаривали и шпагами явно намеренно задевали старых, смеющихся посетителей. По всей вероятности, это все же были немцы или, если уж быть совсем точным, этими людьми были ганноверцы.

С появлением ганноверцев в моей голове впервые за все это время прозвенел тревожный колокольчик, словно он предупреждал о приближающейся опасности. Я мысленно связался с Иваном Ивановичем и попросил, чтобы он обратил внимание на появившихся в трактире немцев, ганноверцев.

Почему-то ганноверцы объектом своей атаки выбрали Луку Чистихина. Трое здоровущих немецких парней-быков, выставив перед собой шпаги, пошли на него в атаку. Но государев карлик был не лыком шит и отличным оказался гимнастом. Он вовремя ушел из-под атаки парней. Он вспрыгнул на один из столиков и, повернувшись к ним спиной, неприлично оголил свой тощий зад, чем вызвал новый взрыв истерического хохота. А Лука стремительно уходил от преследования, перепрыгивая со столика на другой столик. Как ловкий и гуттаперчевый гимнаст, Лука легко уходил от преследования неуклюжих и неповоротливых немецких парней со шпагами, при этом он совершал такие уморительные сальто и кульбиты в воздухе, что все посетители трактира от хохота повалились на пол.

Навстречу его преследователям из-за столов поднялись три датчанина и своими шпагами легко отбили натиск ганноверцев.

Я в одиночестве сидел за своим столом, когда на меня устремились другие пять человек из этой толпы только что вошедших в трактир людей. Я снова оказался в ситуации, когда требовалось принимать мгновенное решение. Совершенно случайно, собираясь на встречу со своими ребятами, я захватил два пистоля, заряженных круглыми свинцовыми пулями, никогда ранее огнестрельного оружия я с собой не брал и постоянно его не носил.

Выхватив пистоли из кобур, не прицеливаясь, тут же спустил курки. Последовали два негромких выстрела, двое из пяти бежавших ко мне немцев повалились на пол, один с кровавой дырой во лбу, а другой, выронив шпагу из рук, схватился за плечо. Трое немецких бугаев со шпагами в руках продолжили свой бег, да и бежать-то им оставалось всего шага три, не более. Через секунду один из этой тройки наверняка шпагою пронзит мне грудь или живот. Моя же шпага по-прежнему весело болталась на моем левом боку, но я даже не схватился за ее эфес.

Что толку — фехтовать-то я совсем не умел и шпаги в руках не держал?!

Одновременно с этой мыслью мой мозг пронзила другая мысль о том, что сегодня я зря не надел свой бронекомбинезон, ведь теперь мне оставалось одно только — достойно принять смерть.

Но ганноверцы, так спешившие со мной покончить, вдруг уткнулись в еще одно препятствие в лице троих неизвестно откуда появившихся датчан, их шпаги легко парировали выпады ганноверских шпаг, а кинжалы в правых руках этих датчан так же легко и быстро завершили дело. Три ганноверца умерли, так и не успев понять, откуда пришла их смерть.

Оставшаяся в живых последняя вражья тройка перегруппировалась и, выставив во все стороны клинки своих шпаг, пятясь, попыталась покинуть негостеприимный трактир. Возможно, эти ганноверцы так бы и ушли подобру-поздорову, бросив своих погибших товарищей, если бы им на пути не встал Лука Чистихин. В самую последнюю секунду этот карлуша, когда тройка ганноверцев перешагивала порог трактира, выхватил кочергу из очага и нанес ею мощный удар по голове последнему отступающему немцу. С тяжелым ранением головы тот, потеряв сознание, свалился у порога.