Шпион из Калькутты. Амалия и Белое видение

Утро принесло новый удар. В газете я обнаружила информацию о том, что полиция Пенанга не может подтвердить сообщения о причастности «одного из, как утверждают, наиболее респектабельных кабаре города, расположенного в его европейской части», к недавней и «уверенно пресеченной полицией» волне насилия. Источник в полиции не мог сказать ничего определенного на этот счет, кроме того, что полиция продолжает расследование имевших «в прошлом» место инцидентов и всех, кто может иметь к ним отношение.

Стоит ли говорить, что в европейской части города расположено всего два кабаре.

Респектабельном – «как утверждают»?

Дальше я сделала глупость. Я покрутила черный с перламутром диск и попросила Теофилиуса.

– Он не может с вами говорить, – раздался голос, до странности похожий на тенор самого Тео.

Я смотрела после этого в одну точку минут двадцать. Затем, когда мне сообщили об уходе из кабаре двух официантов сразу, я мрачно кивнула, встала и оседлала велосипед, направив его вдоль Эспланады в сторону Даунинг-стрит.

«Пенанг сити-клуб» не надо путать с «Пенанг-клубом». Последний – место, где можно вечером со стаканчиком стенги подойти к господину резиденту – если ты член клуба, конечно, а это членство было весьма ограниченным, даже если ты белый. «Сити-клуб» был хотя и относительно закрытым (от случайных прохожих типа китайских торговцев), но все же обычным рестораном, рассчитанным на европейца. Туда днем заходили на ланч (он же – тиффин) бизнесмены из офисов с набережной Уэльда или из ближайших, самых роскошных зданий Бич-стрит. Правда, вечером здесь было пустовато.

– Господин начальник полиции здесь? – спросила я мощного тамила, охранявшего вход.

– Ему сейчас принесут его заказ, – с расширенными от уважения глазами сообщил он мне.

– К сожалению, новости срочные, вы же знаете, что такое полиция, – улыбнулась я тамилу, и тот, не очень уверенно, посторонился.

Пушистые усы начальника полиции (не знаю почему, но так и не могу вспомнить его имени) угадывались в дальнем конце длинной залы, где дюжина потолочных вентиляторов шевелила ветви пальм в кадках.

Я тронулась к нему по полированному темному дереву пола, среди столиков, за которыми серьезные люди средних лет обсуждали за едой дальневосточную политику.

– Почему ключи от любой интриги на Дальнем Востоке всегда оказываются в руках сиамского короля? Я называю его обычно «мистер Рама», порядковый номер не имеет значения, они в этой династии все Рамы.

Общий счастливый смех. Я миновала этот столик, приближаясь к следующему, за которым разговоры шли примерно о том же – политике:

– Подождите, скоро все изменится – сукин сын создал новую столицу в Нанкине и, похоже, подчинил себе всех маршалов.

– Эти маршалы – одна винтовка на десять солдат…

– Сейчас штука в том, чтобы не дать ему слишком много оружия – достаточно, чтобы внушить уважение к нему япошек, но ни винтовкой больше нервному ублюдку.

– Потише, Роберт, ты говоришь о почти генералиссимусе.

Дикий смех. Через этот смех я военным шагом шла по зале, мерно стуча каблуками.

– Ваши люди распорядились установить полицейские посты у моего офиса и дома, – сказала я начальнику полиции. – Вам не надо называть мое имя? Де Соза, если это требуется.

Он неловко, шаря глазами по залу, начал подниматься, наливаясь краской.

– Они инспирировали клеветнические сообщения в газетах насчет того заведения, которым я управляю, – продолжала я. – Они состряпали омерзительные и смехотворные обвинения, которые задевают мою честь и репутацию. Они за это ответят, причем в этом будут участвовать Сингапур и Лондон.

Вызовы бросать вообще глупо, и особенно – в Азии, сказал мудрый человек. Хотя мне, доведшей саму себя до состояния хорошо контролируемой (как мне казалось) ярости, было уже все равно.

– Госпожа де Соза, мои люди исполняют свой долг, как могут, – с безупречной вежливостью сказал красный от такой же ярости начальник полиции.

С мстительной радостью я заметила его тоскливый взгляд, брошенный вниз, на стоявшую на спиртовке жестяную кастрюльку с карри, на шоколадно-зеленоватой поверхности которого в этот момент как раз вспучивался аппетитный пузырь.

От дверей к нам уже торопился тамил, с глазами, полными ужаса.

– А вам следовало бы лишь сотрудничать с полицией, и все будет по-иному, – завершил этот джентльмен.

– Сотрудничать? – задохнулась я. – Сотрудничать с людьми, допустившими смерть четырех своих же сотрудников? А сейчас ведущих себя, как… как… Я процитирую вам кое-что. «Несотрудничество со злом – это такой же долг, как сотрудничество с добром». И знаете, кто это сказал?

– Ну, кто? – с горечью отозвался этот достойный человек, оторвав глаза от карри.

– Ганди. Махатма Ганди, который также сказал, что вам пора оставить Индию индийцам.

Я ожидала эффекта, но не такого. Лицо его стало багровым, и седоватые усы на этом фоне начали выглядеть светлее. Под ними показались крепкие желтые зубы. Я подумала, что меня осудят также за убийство начальника полиции.

– Э, если мне будет позволено, – отчаянным голосом проговорил тамил, подбежавший к нам.