Шпион, которого я убила

Ева села перед винтовкой, настраивая прибор ночного видения. Она старалась держать спину прямо, а ноги расслабленными. Было очень жарко, и свежий холодный воздух из прорезей в стекле не освежал, а только подчеркивал жару в комнате. Милена кончила красить ногти и с тупым изумлением уставилась в телевизор. Время – семь тридцать три. Опаздывает нотариус… Чуть привстав, Ева оглядывает двор через прицел и почти сразу в беседке у песочницы замечает человека. В зеленоватом свете прибора Марат Устинов устрашающе огромен и близок. Оделся он на славу, даже ушанку нацепил. С места не двигается. Собрался просидеть там ночь? Ева смотрит на вход в подъезд. Во двор въезжает машина. Марат активизировался. Что это у него? Фотоаппарат… Неужели снимает всех, кто входит в подъезд? Ева еще раз осматривает комнату Милены и убирает лицо от винтовки. Марат тоже решил вычислить нелегала? Пожалуй, у него это может получиться, если он потом узнает на фотографии коллегу из театра. А что, если?..

Еще один звонок в информационный отдел. На поиски номера телефона Марата Устинова нужно время, поскольку он не является служащим Службы.

– Я сам прогнал жену, – вдруг говорит Адам с дивана. – Все думают, что она бросила инвалида, а я сам ее прогнал. Знаете, если вы видите через эту свою винтовку в темноте, то и враг может также увидеть вас в свой прицел. Зачем тогда выключать свет?

Враг… Смешно. Не враг, а коллега, у которого впору проходить курсы повышения квалификации по выживанию.

– Как вас зовут, можете сказать?

…

– Без маски вы очень красивы. Вы сидите неподвижно уже почти час, это достигается тренировкой?

…

– Если вы не хотите говорить, как вас зовут, можно, я сам придумаю имя?

…

– Мне очень нравится «Ева». Удачное имя для первой женщины, да?

Ева убирает лицо от винтовки и несколько секунд смотрит на разлегшегося в диванных подушках Адама.

– Раз уж вы отвлеклись, подкатите, пожалуйста, коляску, я сяду в нее. Сам! – повысил он голос, когда Ева подкатила коляску и склонилась к дивану.

Потом она сделала несколько упражнений, установила на полу ладони и медленно подняла ноги в стойку. В перевернутом вверх ногами пространстве худой мужчина в инвалидной коляске, слегка освещенный полоской света из коридора, выглядел совсем иначе. В единении механизма и человеческого тела было что-то законченное, удачно совмещенное, некий образ кентавра, приспособившегося к собственному бессилию в ускользающем от него прогрессе.

Ева села на стул. Вдох – выдох, вдох – выдох. Установив дыхание – а она знала, что только при помощи определенной гимнастики дыхания есть шанс высидеть с напряженной прямой спиной и расставленными согнутыми ногами длительное время, сохраняя полную неподвижность, – Ева наблюдает, как прощается высокий представительный нотариус. Милена вышла его проводить в коридор, ее нет слишком долго. Нервничать нельзя, потому что это, во-первых, совершенно бесполезно, во-вторых, придется потом тратить время на восстановление спокойствия перед выстрелом, если он понадобится. На датчике – тысяча сто двадцать семь метров до объекта, это ничего, ей приходилось стрелять и на полтора километра, но тогда не нужно было сидеть в полной неподвижности так долго и не донимал вопросами инвалид в коляске. Вернулась. Берет трубку телефона. Не набирает номер, значит, звонят ей. В какой-то момент беседы Милена поднимает голову и смотрит в оголенное окно. Ева продлевает выдох, напрягая диафрагму. Неужели скоро конец ожиданию? Звонит телефон. Она достает его, не убирая лица от винтовки, включает и молча ждет.

– Ты меня ищешь? – Голос Марата спокойный, как будто он не в холодной беседке сидит с фотоаппаратом наготове, а дома перед телевизором. – Мне сказали, что женщина ищет мой номер мобильного.

– Ты где? Покататься не хочешь?

– У меня работа подвалила.

– Давай помогу с работой. – Ева опускает винтовку и смотрит на разговаривающего по телефону Марата. Он встал, топчется на месте и осматривает двор.

– Это простая работа, так, поснимать, подумать.

– То есть, – улыбается Ева, – стрелять не надо?

– Нет, конечно. Я стараюсь последнее время решать свои проблемы бескровно.

– Это как?

– Больше полагаюсь в выживании на обладание компроматом, чем на собственные силы и умение. А ты что поделываешь?

– Я решаю свои проблемы по старинке.

– Это как? – слышно, что Марат улыбается.

– Больше полагаюсь на собственные силы и умение, чем на шантаж.

– Тогда я найду его первым.

– Второй буду я.

– Согласен, – Марат великодушен.

Ева отключает телефон, не попрощавшись.

– Почему вы без перчаток? – вдруг спрашивает Адам.

– Перчаток?

– Ну да, вы зашли в квартиру в маске, но без перчаток.

– Это не важно. – Ева смотрит, как Милена подходит к окну и размашисто крестится.

– Можно сделать предположение? – Мужчина в кресле нервничает.

– Валяйте.

– Вы действуете по собственной инициативе, вопреки мнению начальства.

– Адам, отдаю должное…

– Адам, если вам не трудно, – ударение на первую букву. Вы замужем?

– Нет.

– Хотите замуж?

– Нет.