Шпион, которого я убила

– Точно. Это машина соседа. А откуда вы знаете? – Мятушкин белозубо улыбается. – С соседом, правда, нехорошо вышло. Ему машину не отдавали, когда нашли, еще месяца три. Что-то там отрабатывали по преступлениям. А потому что кровь была на заднем сиденье. Это моя вина, сознаюсь. Не предусмотрел. А потому что спешил ведь! Сейчас вот отдали. Извиниться, что ли?

– Не стоит, – быстро говорит Ева.

– Не буду, – улыбается Мятушкин.

– Заткнись, Гор, – вдруг громко приказывает Костя Вольский. – А вы что, ему верите? Давно не слышал такого подробного трепа. Ну-ка, изобразите жалость и любопытство, спросите, где его родители, а после поинтересуйтесь, откуда у его тетушки к двадцати годам двое детей! Лучше заткнись, Гор, пока мы все не засахарились от жалости к тебе.

– Не приказывай мне, умник. Что хочу, то и говорю. Следи за своим языком. Меня зовут Святогор!

– Святогор… – Ева задумчиво осматривает невысокого русого паренька. – Ты пробовал наркотики когда-нибудь?

– Пробовал. Покурил пару раз. Мне не понравилось.

– А чем ты будешь заниматься после школы?

– Мне придется жениться, – вздыхает Святогор.

Класс хохочет.

– А потому что детей на кого бросишь? И тетка еще сама несмышленая. На ней придется и жениться. Заодно и вопрос с армией будет решен: с двумя малыми в армию не берут. А работа, она у меня уже есть.

– Это ты делаешь микросхемы нейтрализаторов по сигнализациям? – вздыхает Ева. – Три дубль вэ – точка – антиписк – тире – гор – точка – ру. Твой адрес в Интернете?

– Я этого не говорил. Но машину могу починить любую. Не пропаду.

– Подойди ко мне, Святогор Мятушкин.

Мятушкин, покосившись на одноклассников, неуверенно подошел.

Ева ласково поправила русые волосы и поцеловала его в макушку.

– Спасибо тебе, Мятушкин. Ты очень показательно все нам объяснил. Можешь называть меня на «ты».

– У-у-у-у! – гудит класс. – Ну, Мятушкин, ну, тихоня!

– Нет, – улыбается Мятушкин. – Не буду. Вы намного старше меня и больше умеете.

– За эту четверть у тебя зачет по безопасности жизни. Ты можешь совершенно спокойно прогуливать мои уроки. Звони, если будут проблемы.

– Ладно. А как насчет снайперской винтовки «Взломщик»? – спрашивает Мятушкин. – Реально ее посмотреть? Меня, собственно, интересует не сама винтовка, а электронный датчик учета скорости ветра.

Ева тащит в кабинет биологии резиновый мужской торс в натуральную величину с болтающейся головой. Рот у головы приоткрыт. На торс натыкается задумчиво прохаживающаяся по коридору Маргарита Францевна, вскрикивает и бледнеет.

– Что это такое?!

– Здравствуй, Маргарита. Это – муляж для отработки искусственного дыхания и массажа сердца. Одолжила на работе. Посмотри только, какой мужчина. – Ева устанавливает муляж на подоконнике и раскрывает створки грудины. – Если ему подуть в рот, вот эти «легкие» увеличатся в объеме. А это – сердце. Смотри, какие у меня ребята старательные. Сломали два ребра и свернули «пострадавшему» шею. Это было очень показательно. Отличный пример, когда излишнее усердие может стоить человеку жизни. Видите, Маргарита Францевна, я стараюсь.

– Ева Николаевна, ведите себя прилично.

– Что такое?

– Вы смотрите на меня насмешливо и издеваетесь.

– Ну, это вы зря. Какой у вас предмет? Кажется, «Человек и общество»?

– Я – историк, – с достоинством произносит Марго. – Веду в старших классах «Человек и общество».

– Ни за что бы не согласилась преподавать такое. Это в сто раз труднее языка или физики и в тысячу раз бессмысленнее, чем «Основы безопасности жизни».

– В вашей работе, Ева Николаевна, тоже есть элементы, несопоставимые с логикой и жизненным опытом. Я имею в виду вашу основную профессию.

– Какую именно?

– Вы – снайпер.

– Хорошо сказано, – кивает Ева, обхватывает муляж, потом, передумав, оставляет его и спрашивает в спину уходящей Марго: – Кто принес коньяк?

Марго оборачивается. На ее лице совершенно искреннее удивление.

– Куда?

– К Кушелю домой. Вам плохо, Маргарита Францевна? У меня с собой нашатырь. Я всегда ношу с собой. А на прошлом уроке мы с ребятами как раз отрабатывали оказание первой помощи потерявшему сознание человеку. Ну что, Марго, вынести тебя на воздух, уложить на земле, расстегнуть верхние пуговицы на платье?

– Это не я, – шепчет Марго, удержавшись за подоконник.

– Ясно, что не ты. Бутылку протерли основательно, а ты не вытерла свои отпечатки со стаканов. А на одном даже оставила следы губной помады. Откуда такая беспечность? Ты же должна знать, что твои отпечатки есть в банке данных Службы.

– Зачем? – шепотом.

– Для исключения их в ходе отработки места преступления. У всех работников Службы берут отпечатки.

– Я не… я не работник этой вашей Службы.

– Сколько трупов ты нашла?

– Где? – ноги Марго подкашиваются.

– Помогая органам, сколько ты нашла тел?

– Один… Одиннадцать.

– Ничего себе! Молодец. Ну вот, находишь ты труп, а специалисты потом отрабатывают это место по уликам. Отпечатки служащих должны быть исключены.

– Я не…

– Уже слышала. Ты не работник Службы.

– Нет! Я не помню, чтобы у меня брали отпечатки! – к Марго вернулся голос.