Шпион, которого я убила

– Кеша, – спрашивает Ева, развешивая детские вещи, – что тебе приходит на ум, когда говорят «массаж ступней»?

– Да это уже старье! Ну, там музыка ничего себе, клевый негр и карманные часы в заднице. Хватит?

– Хватит, пожалуй.

– Ты отстала. Тарантино иссяк. Если хочешь уписаться от хохота, посмотри «Танцующую в темноте». Все – или смеются, или блюют. Я думаю, что ты, как специалист по преступлениям, будешь хохотать. А вообще, твой возраст смотрит сейчас торчок «Между ног». Рекомендую.

– Какой еще торчок между ног? – Оторопевшая Ева идет за ним в ванную.

– Фильм называется – «Между ног».

– А ты? Что смотришь ты?

– Мне смотреть придуманную реальность некогда. Разобраться бы с запоминанием настоящих моментов существующей!

– Но ты же читаешь сказки. – Ева выглядывает на Далилу, разрезающую пирог на кухне, и понижает голос.

– Какие еще сказки? – Кеша искренне удивлен.

– Сказки для взрослых. Такие как раз и писал Боккаччо.

– А вот вмешательство в личную жизнь!.. – возмутился было Кеша.

– А у созерцателей не может быть личной жизни, – перебивает Ева. – И если ты такой целеустремленный, застилай свою постель сам, не проси близнецов! Им понравились картинки, и они с полным знанием дела решили потащить книгу с собой в сад.

– Ну, в общем, ты права, конечно… – Кеша задумчиво вытирает руки. – Но я же еще не совсем созерцатель. Я еще только учусь.

В пять сорок Ева была приглашена на комиссию. Поднявшись на второй этаж в кабинет Кошмара, она была удивлена количеством присутствующих. Человек двенадцать! Кроме своего начальника, она знала хорошо полковника Кнура, семейную пару аналитиков («сказочников», как они себя назвали) – Зою и Аркадия Федан и специалиста по массажу Осокина. Остальные были ей незнакомы. В мужском обществе, кроме Зои, которая ответила на кивок Евы холодным взглядом, яркими костюмами выделялись две женщины. Ева, скрывая любопытство, старалась осторожно присмотреться и определить для себя уровень их подготовки при явном переборе с макияжем, но уже через десять минут беседы потеряла к женщинам всякий интерес: секретарши-делопроизводительницы, хотя и в военном чине.

Полковник Кошмар в двух словах объяснил создавшуюся ситуацию: он начал расследование по собственному почину, поскольку к нему анонимно обратились агенты внешней разведки, обнаружив в выполняемом ими задании странные сложности. Но потом, после исчезновения одного из офицеров, участие отдела внутренних расследований в деле Коупа было определено приказом по Службе.

Один из военных потребовал объяснить, что это были за сложности. Кошмар, понуро уставившись на лист бумаги перед собой, монотонным голосом выдал информацию о пропаже в ходе ареста Коупа заготовленной военными пленки и появлении пленки с подлинными материалами по ракете «Штурм».

– При повторной встрече в театре агента разведки Службы и неизвестного, одетого в соответствии с установкой пароля, подложная пленка, переданная неизвестному, пропадает, сам он обнаруживается мертвым и при нем – пленка с подлинными чертежами.

Совсем обессилев, Кошмар по ходу дела интересуется, сколько вообще подложных пленок было заготовлено. Встает еще один военный чин и, твердо глядя в глаза Кошмару, заявляет:

– Три!

Ева наклоняется и смотрит вдоль стола на полковника Кнура из внешней разведки. Кнур сидит от нее через четыре человека, замечает Еву и подмигивает.

Кошмар просит уже голосом умирающего, чтобы руководитель отдела внешней разведки Кнур сказал, сколько же было в работе подложных пленок. Кнур бодро и громко говорит:

– Не меньше четырех! Но последняя была уничтожена сегодня ночью, как только находящийся под домашним арестом офицер внешней разведки сделал по телефону запрос и попросил о передаче этой пленки на изучение в отдел внутренних расследований.

Военные взволновались. Они захотели лично услышать эту информацию от офицера, сделавшего запрос. Офицер мертв? Предположительно – отравление? Какая досада. В негромком гуле голосов переговаривающихся военных Ева улавливает и сожаление, и досаду, и ностальгические воспоминания о временах строгого контроля над коньячно-водочной продукцией. Невысокий военный с одутловатым красным лицом тихо говорить отвык, мощным раскатистым голосом, со знанием дела, он «шепчет» своему коллеге рядом:

– А коньяк подделывают на чае!

Ева поворачивается и смотрит на полковника Кошмара рядом с ней. Кошмар поворачивает уставшее лицо с полузакрытыми сонными глазами и смотрит на нее.

– Кто передал военным отчет о месте происшествия? – спрашивает Ева, стараясь не шевелить губами.

Кошмар медленно качает головой:

– Никто. Закрытая информация до результатов всех анализов и отработки отпечатков пальцев. – Он поднимает руку, призывая к вниманию, и интересуется, кто в военной разведке отвечал за поступившие вчера вечером запросы.

Встает одна из женщин. Впечатывая каблучки в ковер и прилично опустив глаза, она подходит к Кошмару и кладет перед ним лист бумаги, окинув сидящую рядом Еву хищным взглядом.