Шпион, которого я убила

– Зачем вам начинать такую же жизнь сначала? Вы в тот день катались на лодке с будущим мужем. Он достал фотоаппарат и приказывал вам, как нужно встать, чтобы правильно падал свет. Он замучил вас указаниями, вдруг накатившим раздражением, приказным тоном. Вы задумались, действительно ли лицо именно этого человека хотите видеть рядом со своим утром на подушке.

– А ведь и верно! – мечтательно покачала головой Милена. – Я точно подумала про подушку! Ладно. Есть у меня одна идея, каким образом украсить свои последние дни. Вот!

На раскрытый альбом легла старая газета.

– Двадцать тысяч долларов, – ткнула пальцем Милена в фотографию в газете. – За сведения о местонахождении этого типа канадские власти обещали награду.

Марго развернула газету.

– Это было десять лет назад, – удивленно посмотрела она на Милену. – Если вы знаете, где находится этот человек, почему десять лет назад не сообщили?

– Я знаю о нем все. Он проводил допросы моего мужа. Он изнасиловал меня. Но я не знаю, где он находится. Я могу рассказать о его привычках. О еде, которую он раньше предпочитал. Во время сношения с женщиной у него изо рта вытекает много слюны. Тебе ничего это не напоминает?

Марго еще раз посмотрела на фотографию.

– А что мне это может напоминать?

– Ну, я думала, ты все знаешь, – неопределенно развела руками Милена. – Здесь сказано – за сведения о живом или мертвом.

– Газета на французском? – Марго осторожно развернула хрусткие листы. – Откуда?

– Друг привез. Ездил к родне за границу, увидел фотографию и привез мне газету. Этого человека, – ткнула Милена пальцем в фотографию, – никогда не найдут, он стал секретным агентом КГБ, но ты же сказала про заветное желание или нет?

– Тебе нужны деньги?

– Плевала я на деньги. Судя по тому, что ты здесь, я не успею их потратить. Давай заключим сделку. Деньги – тебе. А мне зрелище.

– Какое зрелище?

– Я должна видеть, как этот гад подохнет, если он еще жив. А он жив, я чувствую. Я его всегда чувствую. Между нами кровавая пуповина моего выкидыша после его забав.

Марго откидывается на спинку старого кресла и смотрит расширенными глазами в пространство. Она застывает так на несколько минут. Она отключается и не видит, как Милена тяжело становится на колени, поднимает край ковра, открывает в полу крышку тайника и достает оттуда папку в полиэтиленовом мешке.

– Вот! – шлепает она папкой на стол, и Марго дергается и цепенеет в облаке пыли. – Здесь все, что смогла собрать о нем. Пока он не стал ну уж таким секретным агентом! Фотографироваться он не любил, как, впрочем, и все гэбисты, но мне подарил с барского плеча свою фотографию в форме. Его как раз тогда повысили. Вот тут подробное описание привычек. О, его привычки! – закатывает глаза Милена. – Он имел специальный набор ножей, чтобы вырезать из кожи символы! Серп и молот. Звезду. Еще у него были такие сушилки с прессом, чтобы потом эти вырезки высушивать. А чисто по-житейски любил лошадей, вот на этом листе…

– Как ты сказала? – очнулась Марго и подвинула к себе фотографию бравого красавца в форме.

– Он же вырезал по живому! Правильно отделить от мяса по живому вырезанную картинку на коже – это требует навыков. А потом сушил, вот я и говорю, у него были сушилки…

– Нет, – Марго положила руку на фотографию. – Лошади. Я его нашла.

– И значит – все у нас получится? Вот и отлично, – не удивилась Милена. – По водочке?

– Нет, спасибо.

– За это стоит выпить. Значит, нашла… За границей окопался?

– У меня в квартире сидит в кладовке, – не слыша себя, пробормотала Марго в озарении.

– А я выпью, – кивнула Милена. – Мы договорились? Деньги – тебе. А мне – все в подробностях.

28. Балерина

Обнаружив дверь в квартиру открытой, Надежда задержала дыхание и пошла по коридору на цыпочках. В комнате Милены кто-то шуршал и ронял предметы. Надежда осторожно тронула дверь и увидела в щелочку соседку со всклокоченными волосами, разговаривающую сама с собой и размахивающую погасшей сигаретой в мундштуке. Милена заметила испуганное лицо Надежды в зеркале.

– Заходи. У меня уборка. Решила навести порядок.

– Это – порядок? – Надежда не могла пройти, потому что весь пол в комнате был засыпан бумагами, порванными книгами, скомканными конвертами и рождественскими открытками с ангелоподобными девушками на фоне роз, ягнят и надписей золотом.

– Ты только представь. Чем больше я думаю, что бы такое после себя оставить, тем меньше этого самого остается. Да! Пока не забыла, – Милена стала стаскивать с руки перстни. – Ты же с мертвой никогда не снимешь, а желающие найдутся. Что стоишь? Принеси мыло. Подожди! Я сама пойду.

Вернувшись с мокрой намыленной рукой, Милена сняла наконец перстни, вытерла их о полу халата и протянула Надежде:

– Это тебе. Редкая работа. Перс делал.

– Милена, что с вами? – отшатнулась Надежда.