Шпион по найму

Сквозь сосны трудно было определить, какие оттенки принимает море вдали, у горизонта, там, где оно настоящее и, наверное, достаточно глубокое, чтобы скрыть «Икс-пять». Какую краску положит Рауль на бортах?

Ветер выжимал слезы. И я отвернулся. Какое, в конце-то концов, мне дело до транспортных махинаций бывшего офицера краснознаменного, да ещё оказывается дважды, Балтийского флота?

Маятник часов, тело висельника, налившееся яблоко — подтверждение одного закона, закона земного притяжения. Тест на комиссии перед зачислением на Алексеевские курсы формулировался так: «Какое сравнение вы предпочтете?» Я ответил, что никакое из трех, хотя бы потому, что в практической работе опровергать закон тяготения не придется.

Какое сравнение выбрал бы Рауль Бургер? Или Марина Бургер-Хохлова? Или Тоодо Велле? Или генерал Бахметьев? Или Ефим Шлайн?

Ефим Шлайн собственной персоной валялся на моей постели, не удосужившись снять дешевое пальто из свиной кожи с погончиками и черными пуговицами. С ботинок натекала лужица на коврик, где стояли казенные, пансионатские шлепанцы. Картуз «под Жириновского» Ефим надвинул на лоб, видимо, пытаясь вздремнуть. Бутылку кьянти, две консервные банки, кулек с яблоками, кулек с пирожными и пакет халвы он разложил на журнальном столике. Туда же поставил два стакана, при этом один ему пришлось, вынув из него мою зубную щетку, снять с умывальника в ванной.

По выстуженной комнате гулял сырой ветер, вздымая занавески. Проветривание помещений перед совещаниями входило в административные комплексы Шлайна.

По серым отекшим щекам нетрудно было догадаться, какой мощи недосып гнездился в этом человеке. Глаза ввалились и влажно блестели, как если бы Ефим напропалую пьянствовал и теперь заявился, как говорится, в рассуждении опохмелиться.

— Знаешь, о чем я тут думал? — сказал он, надевая очки, лежавшие на груди, и усаживаясь на кровати. Подергал плечами, чтобы выпростать руки из кожаного пальто, и сбросил его за спиной.

Я закрыл окно, задернул занавеси. Перенес пальто на вешалку. Поворошил принесенные деликатесы. Подковырнул сургуч на горлышке бутылки.

— Бабье угощение, — сказал я. — И о чем же ваше превосходительство изволило размышлять?

— О твоих непомерно претенциозных замашках… Вот ты считаешь себя профессионалом. Ты виртуозно, допустим, владеешь набором стереотипных приемов в таких-то обстоятельствах и для решения таких-то задач. Соответственно и следуешь им. А профессионализм — иное. Это как раз умение преодолеть то, чему учился и что навязывалось практикой…

Пространства для пробежек в номере не оказалось. Поэтому Ефим поднялся, оставив вмятину от задницы на покрывале, и шмыгнул в ванную. Там он, судя по шуму воды, выкрутил краны, вернулся и повис на косяке двери, обхватив его волосатыми руками и раскачиваясь.

— Разливаю? — спросил я про бутылку. Может, выпивка поможет ему заткнуться, подумал я.

— Давай… Так вот… Нынешняя задача требует отхода от стереотипов. Ты не должен повторять себя, ни в чем!

Кьянти отдавало жженой пробкой. Ефим подошел и вгляделся в этикетку на бутылке. Он всегда покупал продовольствие наспех и разглядывал, только расплатившись. В отличие от информации.

— Говоришь так, — сказал я, — словно тебе заранее известно, что кто-то берет мой след. Предупреждаешь? Ты что-то знаешь заранее?

Ефим любил сладкое. Мог употреблять под пиво пирожные. Раз я видел, как он хлебал борщ, заедая его ломтем белого хлеба, густо намазанного сгущенкой. Теперь он кромсал халву перочинным ножиком, которым открыл банку шпрот.

— Осталось пять дней до приезда известного тебе лица, — сказал Ефим, не отвечая на вопрос. — Генерал на пути в Минск.

С этим сообщением он, конечно, и приехал. И ещё с предупреждением, которое сделал.

— Поэтому разговор на данную тему следует нетрадиционно глушить шумом воды. Как всякий мудрый начальник, ты подаешь пример преодоления стереотипов. Я горжусь тобой, — ответил я. — Скажи-ка… а нельзя ли повернуть генерала назад в Москву? Объяснив ему без обиняков, что разговоров здесь не получится, а ставка в игре, которую он затевает, его жизнь, и, как говорится, компетентным органам про это точно известно…

— Вариант обсуждался на совещании в представительстве. Принимая во внимание характер генерала, можно предвидеть его реакцию. Он кто угодно, только не мямля… Потребует доказательств. А у нас лишь анонимка на руках. Генерал учинит разнос.

— Ужасы какие, — сказал я.

— Ты где был?

— Дышал воздухом, совершал оздоровительную прогулку. И под этим прикрытием плел паутину заговоров, простирал щупальца, вербовал слабохарактерных, провоцировал вражескую агентуру на промахи и все такое…

В дверь постучали.

— Войдите, — распорядился Шлайн.

Где начальник, там и его кабинет, даже если это номер пансионата. Впрочем, расходы за жилье несет он…

Буфетчица внесла поднос с помидорными салатами и картофельными, судя по их цвету, котлетами. У Ефима случались диетические припадки.

— А, Вэлли, здравствуйте, — сказал я. — Вы, что же, выполняете заказы в мое отсутствие?