Шпион с пеленок

Мягко ступая лапами, он отошел подальше в тень и сосредоточился, стараясь вызвать недавние ощущения. Минут через пять его тело скрутило, и вскоре за кустами стоял чернявый худой мальчик, одетый в пижаму. Было очень холодно. Северус выругался про себя за то, что не взял запасную дозу оборотного, и заглянул в ближайший дворик в надежде на что-нибудь, висящее на веревках, хоть бы пару тряпок… Увы, там было пусто. Надо было добираться до дома, но как?

Внезапно его озарило. Он вышел на дорогу, резко выбросив правую руку вверх.

Рев двигателя, яркий свет — и вот он уже крепко держится за поручень трехэтажного автобуса, слушая бред кондуктора; еще несколько минут — резко проявившееся кошачье чутье говорит о том, что дом совсем близко, автобус притормаживает…

— А оплата? — его крепко хватают за рукав, в груди снова разливается жар — и гепард, рыкнув прямо в побелевшее лицо молодого мужчины, выпрыгивает на ходу из автобуса, открыв двери весом своего тела.

Отдышавшись, Северус понял окончательно, как ему повезло с анимагической формой: только крепкие мускулы и сухожилия самого быстрого из кошачьих помогли ему выжить в таком броске. Теперь побыстрей добраться до дома, прямо так нырнуть в окно…

Ощетинившийся от ужаса перед хищником маленький бигль, потянув носом и уловив запах хозяина, захлебнулся первым же своим «гав». А услышав нотки его голоса в тихом рыке, с грустью понял, что у него больше нет хозяина… Только хозяйка. И он будет ее защищать! И пес тихо, но серьезно оскалился на протянутую руку мальчика.

— Ричи, это же я, — прошептал Северус. Было почему-то горько и обидно.

Пес обнюхал руку, слегка вильнул хвостом, но не подошел, как прежде, чтобы ему почесали за ухом. Уговаривать его дальше не было сил. Нейтралитет? И так сойдет, решил Северус и осторожно пошел к себе. Наконец он оказался в постели в отведенной ему новой комнате. На сегодняшние сутки приключений хватило с лихвой.

«Ночной рыцарь», заскрежетав тормозами, остановился возле ближайшего ночного притона. Вывалившийся из него бледный парень, швырнув на стойку бара деньги, присосался к стакану. Зубы постукивали. Тепло распространялось внутри, снимая напряжение и страх. Покачиваясь, он вернулся в автобус…

Ребенок-анимаг. Да ему ни в жизнь никто не поверит! А может, это была оборотка? Эта мысль успокоила полупьяного кондуктора, и через некоторое время сами воспоминания незаметно ушли…

* * *

Эйлин блаженствовала в тепле. Утром Алан отнес ее прямо из-под одеяла в горячую ванну, и это было великолепно. Закрыв глаза, она вспоминала о минувшей ночи. Ей давно не было так хорошо. Собственно, она и думать не успевала о мужчинах, и желание не приходило с тех пор, как появилась Эбби. Добрые глаза Алана, нежные губы, разбудившие ее сегодня утром… Хотела бы она быть с этим мужчиной всю жизнь?

В памяти, как назло, выплывали воспоминания о Дине, его улыбке и сильных руках. Руки Алана тоже были сильными, но… другими. Что он скажет ей, когда она выйдет? Эйлин замешкалась, взглянув на красавицу в зеркале. Еще и это. Она запахнула длинный теплый халат, открыла дверь и вздохнула с облегчением. В комнате никого не было.

Она переоделась и только протянула руку за амулетом корректировки внешности, как теплые руки обняли ее за плечи.

— Алан, — она повернулась в его руках и уткнулась носом чуть ниже ключицы.

— Кэтрин принесла завтрак, — он поцеловал ее макушку.

Так приятно было ощутить себя защищенной. Так давно этого хотелось. Слишком давно — так, что она боялась поверить. И было в глубине еще что-то непонятное. Обо всем этом придется ему сказать. Вот только она наберется смелости. И сил. И позавтракает!

Когда он сказал, что у нее грустный взгляд, Эйлин легко отговорилась усталостью, и дальше они разговаривали уже о работе. Это было легко и интересно обоим.

«Наверное, у нас получилась бы отличная семья, — подумала Эйлин. — Я должна сказать ему «да», конечно, если он спросит. Это будет правильно, и для детей — тоже».

В окно стукнулась сова, и Алан впустил ее вместе с порцией морозного воздуха. Птица протянула ему лапу.

— Я должен срочно быть у дяди… — разочарованно вздохнул он, прочитав короткое письмо.

— Я буду ждать, — Эйлин поднялась из-за стола и поцеловала свежевыбритую щеку. Ее тут же крепко прижали к груди.

— Я вернусь так скоро, как только смогу. Эйлин… — выдохнул он и приник к ее губам. Поцелуй был бы идеален, если бы он еще придержал пальцами ее затылок… Но Далтон аппарировал почти сразу, не дав ей вымолвить ни слова.

О чем она думает? У нее еще одиннадцать ночей впереди, и к каждой надо готовиться. А еще никто не отменял занятий — до Рождества их осталось четыре, — тогда она сможет позволить себе хотя бы выспаться. Хорошо, что самый сложный ритуал позади, но все же. А сейчас надо проведать детей. И придется ли что-то объяснять Кэтрин? Не хотелось бы ее потерять…

* * *