Шпион товарища Сталина

Первой успела перезарядиться и среагировать тридцатисемимиллиметровая противотанковая пушка, но ее снаряд, словно металлическая пулька в тире, попавшая не в картонную мишень, а в стальной лист, отскочил от наклонной брони Т-34.

В следующее мгновение советский танк стал утюжить немецкую батарею. Немецкие артиллеристы в панике бросились врассыпную, стараясь забиться куда-нибудь в щель, чтобы спастись от танковых гусениц.

4

Седов ловко орудовал рычагами управления. Шилов приоткрыл башенный люк и осмотрелся.

Седов хищно осклабился.

— Как прошел полет, лейтенант?

— Говорю, сержант, ты — гений!

Шилов нащупал сквозь комбинезон половинку монеты. Накануне, прощаясь, Варя сказала, что читала в детстве в какой-то книге о средневековых рыцарях, что половинка монеты — к счастью.

— Миша, тайна половинки монеты не разгадана, но пусть она принесет тебе удачу!

Шилов, как наяву, увидел Варю, ее завораживающий взор и ощутил необыкновенный бархат ее губ. Она сунула ему половинку монеты в руку, поцеловала в щеку и убежала…

…В проеме приоткрытого люка механика-водителя в разрывах дымовой завесы мелькнули пятнистые человеческие тени. Они, как ящерицы, стали ловко подбираться по изрытым взрывами траншеям к танку Шилова.

Седов мастерски бросил танк чуть в сторону.

— Лейтенант, гайка рваная, гренадеры. У них ручные кумулятивные мины. Сожгут к чертовой матери!

Шилов приник глазами к оптическому прицелу пушки. Ничего не видно!

— Я отгоню их, — вдруг сказал Тимофеев и открыл башенный люк.

— Стой, Тимоха, куда?

Тимофеев схватил свой охотничий дробовик и выпрыгнул через отверстие люка на корму. Раздался охотничий выстрел, за ним еще один, и вдруг отчаянно, как раненые зайчата, заверещали немцы.

— Вижу орудие на два часа, лейтенант. В окопе!

— Вижу, сержант, угол неудобный, подай влево!

— А Тимоха?

— Он с кормы к правому борту спрыгнул. Двоих гренадеров, как белок с сосны, снял.

— Молодец, Три Тэ. Пусть остается справа!

Седов подал танк влево и остановился. Шилов поймал вросший в землю щиток немецкого противотанкового орудия в паутинку прицела.

Пушка Т-34 грохнула выстрелом и откатила казенную часть ствола назад. Звякнула гильза, выброшенная из ствола. Едкий дым ударил в глаза, горло и нос.

Шилов увидел сквозь оптику, как сноп пыли закрыл немецкую пушку, а когда рассеялся, орудия больше не было видно, а на том месте, где оно только что стояло, зияла черная воронка.

— Молодец, лейтенант. Жарь дальше!

Т-34 снова двинулся вперед. В следующий миг мощный удар жестко сотряс его бронированное тело.

Шилов спешно прильнул к командирскому перископу. Ничего не видно, кругом один лишь черный дым!

Седов зарычал зверем и, выводя танк из-под огня, потянул на себя левый рычаг. Т-34, словно в ответ на рев своего механика-водителя, тоже дико взревел дизелем, пошел отчаянным юзом и вдруг остановился как вкопанный.

— Лейтенант, приехали! Гостиница «Арагви» дает приют. Немцы нам лапоть перебили!

— Сможем отремонтировать?

— Под огнем? Вряд ли!

— Надо на высоту!

— На моем горбу?.. Уходить надо, иначе поджарят нас, лейтенант! Пока спасает то, что нас пологий взгорок слегка прикрыл. А в траншеях, похоже, будет рукопашная. Возьми мой пистолет!

Седов сунул Шилову в ладонь свой пистолет ТТ, а сам взял в руки ППС — пистолет-пулемет Судаева.

— Пошли! Вооружение наше жидковато, но, может, в траншее что-нибудь подберем.

Шилов посмотрел вначале на сержанта, затем на его ТТ. Вдруг Шилов заметил на ствольной коробке какую-то витиеватую надпись и приблизил пистолет к глазам.

«Замполиту 29-й танковой бригады И.В. Левашову от члена Военного совета Воронежского фронта К.Н. Победоносцева в знак грядущей Великой Победы» — вот что было искусно выведено по поверхности вороненой стали.

Странно! Зачем замполит подарил свой именной пистолет Седову?

Седов тем временем покачал головой, как человек, которому снова, в который раз, приходится заставлять себя делать глупости, передернул затвор ППС и нехотя вывалился в люк механика-водителя.

— Не спи, лейтенант. Под огнем сидишь. Догоняй!

Свой пистолет Шилов засунул в нагрудный карман комбинезона, а пистолет Седова сунул в кобуру на поясе.

5

Т-34, оглушительно лязгая гусеницами, остановился неподалеку от щели, где пережидали артиллерийский обстрел Шилов и Седов. На корме танка за башней приподнялся комбат. Он приставил бинокль к глазам, посмотрел сквозь окуляры на запад, затем, оторвав бинокль от глаз, что-то прокричал в открытый башенный люк и показал рукой в сторону немецких позиций.

Шилов и Седов пробрались ближе к Т-34 по полуразрушенному от взрывов ходу сообщения и выглянули наружу. Высота огрызалась огненными вспышками выстрелов.

— Жарь! — сказал комбат командиру танка.

Раскатисто грохнула пушка Т-34, затем еще раз. Вдруг немецкий подкалиберный снаряд прошил башню Т-34 насквозь и, ударив комбата в бок, сбросил его с кормы на землю.

Все произошло так внезапно и быстро, что Шилов поначалу не понял, что случилось. Ему показалось, что комбат сам спрыгнул на землю и упал, укрываясь от огня немецких танков.