Шпион в Юрском периоде

Разумеется, слово «печально» не отражало суть ситуации, но слово «отпуск» тоже не отличалось точностью. Бессрочный отпуск, – это вернее.

– Подробности?

– Все, что мы знаем, так это то, что Джек вышел на прямой контакт и, возможно, дошел прямо до сейфа. Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, но с этим приходится мириться. К тому же, не все еще потеряно. Уверен, мы свое вернем.

– Что в записной книжке?

– На первый взгляд, ничего существенного, никаких зацепок, но разбираться с этим придется тебе.

– Вы настаиваете на акции?

– Категорически. Это не алхимики, здесь существует объект. Есть сведения, что машина, над которой работают конструкторы фирмы «Трэвел», может разорить весь колесный транспорт. Не забывай, автомобильные и железнодорожные компании чаще других прибегали к нашим услугам. Наш долг помочь им и теперь. К тому же, они никогда не обирали нас.

– У фирмы «Трэвел» есть испытательный полигон. Почему надо лезть к сейфу?

– Полигон – блеф. Это выяснил еще Джек. Машины на полигоне для отвода глаз. Настоящая, действующая модель – в сейфе. Возможно, она же и испытывается.

– Когда вы планируете начать акцию?

– Она уже началась, – шеф усмехнулся. – Но если ты о прямых действиях, то это завтра… А пока изучи это, – шеф протянул мне крошечную записную книжку Берримена. – Просмотри каждую страницу, обработай каждый клочок. Не исключено, что Джек выбросил книжку намеренно. Изучи каждый знак, помарку, попробуй понять, с какой целью они сделаны. Ты лучше всех знал… знаешь Берримена. Ты можешь заметить то, что ускользнет от самого внимательного эксперта. Жду тебя завтра утром, Эл.

Когда я двинулся к выходу, шеф усмехнулся:

– Сотри запись, сделанную тобой, здесь. Не надо думать, что я так постарел.

За все эти годы я не проиграл ни одного дела. Не могу похвастать результатами дела алхимиков, но, видимо, я и не мог переиграть их. Лесли, бывало, ставил меня в тупик, но я его неизменно обыгрывал. Мне везло, это признавали и шеф, и доктор Хэссоп. Но везение не может быть постоянным, и пример Джека Берримена как бы предостерегал меня. Я внимательно прислушался к этому звонку судьбы. Но некуда было пойти, и не с кем было поговорить. Конечно, есть доктор Хэссоп – военный медик, отдавший Консультации много сил. Уйдя в отставку, он коллекционировал живопись, причем не только тексты и гравюры алхимиков. Ко мне он относился чуть ли не по-родственному (именно он и ввел меня в Консультацию). Наше взаимное доверие было так велико, что время от времени я признавался ему в переутомлении или, скажем, в случайной интрижке; как правило, старика это трогало.

Я запарковал машину недалеко от дома, в котором снимал квартиру доктор Хэссоп. Но из машины не вышел.

О чем мне говорить со стариком? О своем назревающем желании выйти из игры? О провале Джека? О судьбе промышленного шпиона?

Нет. Я не хотел, не мог касаться этого сейчас.

Подумав, я направил машину к бару «Комета». Нелепое название, но рекламная комета великолепно развевала свой зеленый неоновый хвост. Увидеть Джой – это тоже утешение. Почему нет? Заняв столик у окна, я стал ждать.

После того, как в «Комету» зачастил Нил Формен (сорок два года, радиоконструктор, разведен, двое детей в частном пансионате «Сеймур», бывшая жена в Европе, автор нескольких монографий, котирующихся, говорят, в среде специалистов), Джой недвусмысленно указала на неуместность моих визитов в бар. Джек Берримен тоже намекал на это (он пекся о сестре), но я отшучивался.

Вот дьявол! Берримен исчез, и мир сразу стал пустым и огромным.

Джек Берримен не из тех агентов, которые проваливаются. Он провел несколько акций, делающих честь самому классному специалисту, он не мог просто попасться… Нет, не мог… Это дело держало меня в напряжении.

Вынув из кармана записную книжку, я внимательно просмотрел ее. Не упустил ни одного знака, ни одной запятой, ни одной цифры.

Бесполезное занятие.

Домашние расходы (Джек был бережлив), маршруты автобусов (неужели он пользовался общественным транспортом?) – самый обыкновенный бытовой набор…

И лишь одна запись – торопливые, наползающие друг на друга буквы, задержала мое внимание.

«Эвремясейфе»

Эвремясейфе… Что это могло означать?

Время – наверное, так. Время в сейфе – звучит странно, но почему бы и нет? А буква «э»? Это была заглавная буква. Логика записи (если такая логика существовала) не требовала заглавных букв. «Э» – это Эл? Джек обращался ко мне? Он торопился? Он надеялся, что его записная книжка попадет в мои руки?

Но причем тут время? И как можно заключить время в сейф?

Я усмехнулся.

После алхимиков ничего невероятного для меня не существовало.

Потом я подумал о ловушке. Подделать почерк (тем более сбивчивый, торопливый) совсем не трудно. К тому лее книжка побывала в чужих руках, эту надпись не могли не заметить… Провокация?

Но к чему провоцировать новую акцию, если они по-настоящему не разобрались еще в первой?

– Эл? Привет.

Джой…

Она подошла, и я вздрогнул. Зеленые глаза, длинные, выразительные… Она, как всегда, меня волновала… Я глубоко вдохнул запах знакомых духов.

– Ты свободна?