Шпион в Хогвартсе: отрочество (СИ)

— Да. Как обычная ветка. В ней словно ничего нет внутри, я не чувствую никакой начинки.

— Но… это не значит, что ее нет?

— Это значит, что она не работает. И не заработает больше ни-ког-да, или я не мастер.

Том смотрел на спящего врага. Сладкое сопение, тщательно выбритое лицо… Вроде, даже морщин стало меньше, или это освещение такое? Вон, даже в седине головы появилась пара русых прядей, или ему кажется? Он подозвал остальных.

Не показалось… Возле помпезной кровати озадаченно столпились едва не все заговорщики, и Дамблдор, конечно же, проснулся. Реакция волшебников была великолепной: стоило его векам дрогнуть, как возле него остались только Эйлин, Янус и Том.

— Ты кто? — непосредственно спросил Дамблдор у Тома. — Я тебя не знаю. Ты злой.

— Почему? — поинтересовался тот.

— Ты за что-то на меня сердишься. Я чувствую. Но я тебя не знаю. Точно. Может, это твоя кровать?

Том временно потерял дар речи… К счастью, ненадолго. Пока Эйлин объясняла, что «этот дядя не претендует ни на кровать, ни на что другое в этой комнате», он успел сориентироваться.

— Нет, Альбус. Я сердился на одного человека, который был очень похож на тебя.

— На того старика, которым я стал? — на глаза Дамблдора навернулись слезы. — Я хочу стать собой, обратно. Я не старик!

— Я уже вижу. Знаешь, а у тебя получается. Вот, волосы уже не совсем седые, хочешь посмотреть?

— А я там буду старый?

— Уже не настолько.

Взглянувший в зеркало на себя Дамблдор чисто по-мальчишечьи шмыгнул носом… Эйлин озарило: она протянула ему одну из последних колдографий директора в «Ежедневном пророке», благо, ворох газет был под рукой: Альбус Персиваль и так далее за прессой следил довольно тщательно.

— Вот, смотри, каким ты был недавно… И сравни. Ну… как?

— Правда… Получается немножко. Только мало и медленно, — слабо улыбнулся Альбус. — Думаете, я правда смогу?

— Если ты пустишь меня посмотреть в твою голову, я смогу сказать, как быстро ты справишься и сколько тебе примерно будет лет. Хочешь?

Дамблдор смотрел на Тома, как на змея-искусителя. Тот улыбнулся. Да, такого директора трудно считать врагом… Да и что тут от директора осталось? Подумать только… всего-то — множественный Обливиэйт!

— А ты… ты не сделаешь мне ничего плохого?

— Я, Том Марволо Реддл, лорд Певерелл, клянусь ничем не вредить Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору во время просматривания его памяти и личности.

— Ого… Это меня так зовут? Вы мне напишите, а то я забуду… Надо же…

Альбус зашевелил губами, стараясь повторить собственные имена.

— Ну вот, уже забыл, как там… Вуль?..

— Вульфрик.

— А без него можно? — поморщился Альбус. — Оно мне не нравится.

— Это как ты сам решишь, когда будешь совершеннолетним, — выдала Минерва, улыбнувшись потрясенному виду коллег.

— А когда?

— В семнадцать лет, когда волшебники заканчивают школу.

— Я хочу в школу, там весело… кажется, я помню…

— Что, номер не прошел, Минерва? — прошептал ей на ухо Слизнорт.

— Нет, но попробовать-то стоило? Кто его воспитывать-то будет, если он?..

— Полный сюр… — протянул Том, выразив общее мнение.

— Дядя, ты будешь смотреть? Ты точно на меня уже не сердишься?

Милорд Певерелл хотел было что-то сказать, но поперхнулся… А потом сел напротив и провалился в голубые глаза своего бывшего врага.

Вынырнул он почти через час и некоторое время еще приходил в себя, вгоняя коллег в легкую панику покрасневшими глазами, выступившей на лбу испариной и напряженной сеткой вен на висках. Альбус же мирно уснул снова, как только прервался их контакт.

— Ну… что? — шепотом спросила Ирма.

Том ласково коснулся ее руки и усадил рядом.

— Лет десять-двенадцать.

— Он столько времени будет так…

— Нет, ему будет столько лет. Случится это… думаю, пары недель ему хватит, — Милорд окончательно пришел в себя и разговорился: — Это что-то уникальное, я никогда не видел такого! Их действительно двое, и второй, который, как вы говорите, Эшу — сильнейший маг.

— Сильнее Дамблдора?! — выдохнул Флитвик.

— Да. И он… он растворяется, он жертвует собой, чтобы… чтобы стать таким, каким он сам себя считает. А Альбус… Он там, в глубине, и тоже начинает растворяться, но… Даже представить не могу, как эти двое договорились! И еще они тратят свою магию, чтобы стать тем, кем они оба хотят. Ребенком. На это уходит масса сил.

— Он потеряет магию?

— Он станет сквибом?

— Нет, останется магом. Не такой силы, как был, но… очень необычным. Это… плата. За слияние. За то, что они не хотят расстаться, — Милорд пожал плечами. — Я так понял, но не знаю, насколько это правда.

— А ты бы перегрыз себе ногу, попав в капкан? — Дамблдор внезапно открыл глаза, и по одному его острому взгляду все поняли, что вот он — директор. И замерли, схватившись за свои палочки.

«Вернулся», — подумала половина присутствующих.

«Всплыл», — подумала другая половина.

Он приподнялся, опираясь на подушки, и продолжил, обращаясь к Тому: — Я в капкане. Вы толкнули меня туда, но… этот капкан я… я сам его сделал. И я нашел другой выход из него. Мы нашли. Пусть выйду и… не я.

«Директор в своем репертуаре, — подумал Флитвик. — С какого уха начать сматывать?»