Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда

Осенью 1998 года Моссад потряс новый скандал. 7 ноября на Кипре были задержаны Игал Дамар и Уди Харков в районе базы Национальной гвардии вместе с двумя чемоданами, доверху набитыми современной подслушивающей техникой. Это совпало с пиком кризиса, вызванного угрозами Турции применить военную силу в случае приобретения Кипром российских зенитно-ракетных систем С-300. Расследование показало, что шпионы планировали установить эту технику для получения секретной информации о российских поставках этого оружия. Арестованные израильские шпионы предстали перед судом и получили по три года тюрьмы каждый. При этом суд исходил из того, что между Израилем и Турцией существует сотрудничество и в военной области, и по линии спецслужб. Наиболее ярким примером такого сотрудничества послужило содействие в 1999 году сотрудниками Моссад турецким спецслужбам в захвате лидера курдской рабочей партии Оджалана в Кении.

Вскоре под давлением Турции Кипр был вынужден отказаться от военной сделки с Россией, и по просьбе Израиля оба агента Моссад, отсидевшие в тюрьме полгода, были освобождены. В это дело лично подключился президент Кипра Клиридис «во имя кипрско-израильской дружбы».

Спецслужбы Израиля и общество

В Израиле нет законов, регулирующих деятельность спецслужб страны. Более того, в стране не существует и конституции. Вся внутренняя жизнь регулируется законодательством, принятым еще во время британского колониального владычества. Спецслужбы подчиняются премьер-министру Израиля, который является главой исполнительной власти и обладает весьма большими полномочиями. Одновременно Аман подчиняется министру обороны, а Следственное управление полиции — министру внутренних дел. Данная ситуация привела к тому, что спецслужбы Израиля превратились, по существу, в «государство в государстве», и за их деятельностью до сих пор не существует никакого контроля со стороны парламента и общества.

Долгое время все сообщения об израильских спецслужбах проходили обязательную цензуру в военной разведке Аман. Дело даже доходило до абсурда, когда секретом являлось дословное наименование разведки Моссад на иврите. В печати, в частности, употреблялось название Израильская секретная разведывательная служба. Только в последнее время власти страны признали, что Моссад — это Институт разведки и специальных задач. До последнего времени хранилось в тайне и имя ее директора. На вопросы журналистов обычно давался такой ответ: «Разведкой руководит госпожа К.». Хотя история Моссад не знает ни одной женщины-руководителя.

Не отличаются конкретностью запросы журналистов о причастности израильских спецслужб к тем или иным событиям. Израильская общественность привыкла к тому, что все сведения о деяниях своих «рыцарей плаща и кинжала» она узнает из иностранных источников. Израильская бюрократия всегда пыталась бороться с утечками в печать сведений о деятельности спецслужб Израиля, однако закрывала глаза на поток информации, разглашаемой их бывшими сотрудниками, превратившимися в частных экспертов и охранников.

Как осуществлять контроль за деятельностью спецслужб? Что можно знать о них налогоплательщикам? Такие вопросы возникают не только в одном Израиле, но и во всем мире. Обычно это регулируется специальным законом о разведке, который действует, например, в США и России. Знаменитый министр иностранных дел Франции Талейран, являвшийся, кстати, информатором императора Александра I под именами Красавчик Леандр и Анна Ивановна, говорил о том, что «война — слишком важное дело, чтобы его поручать только одним военным». Перефразируя его, можно сказать, что и разведка — не менее важное дело, чтобы отдавать ее на откуп исключительно самих разведчиков и горстке политиков. Израильское общество нуждается в специальном законе, регулирующем деятельность разведсообщества страны.

Владимир Карпов,

профессор Российской Академии естественных наук