Шпион в шелке (ЛП)

  Гав. Пес уткнулся головой Киртланду в колени, щека за щекой вместе с кошкой. Граф покорно почесал за одно ухо, а Люцифер покусал другое. С выражением блаженного довольства на его бородатом лице Мефисто громко фыркнул и лизнул пальцы хозяина.

  "Верно. Мы, старые собаки, должны держаться вместе ».

  Собака хлопнула хвостом по ковру.

  «Иди согрей свои древние кости у огня». И только тогда Сиена увидела потрепанное одеяло, свернутое рядом с резным мраморным очагом. «Я оставлю приказ Гивенсу, чтобы дрова были зажжены, пока меня не будет».

  Оба зверя резко подняли глаза.

  «Это продлится всего две недели или около того». Он выглядел довольно виноватым, щекоча под вздернутыми носами. «Кроме того, ты чертовски хорошо знаешь, что Кук гораздо щедрее меня на лакомые кусочки курицы, чем я».

  Человек, любивший животных? Трудно было видеть в нем злодея.

  Сиена на самом деле не ожидала, что ее шпионаж поймает графа за изменой. Она просто хотела измерить мужчину без присмотра. По словам да Римини, знание врага само по себе было оружием. Но никогда в своих самых смелых мечтах она и представить себе не могла, что может найти эту уютную домашнюю сцену. Во время их первой встречи в клубе «Позолоченная страница» Киртланд выглядел угрожающе, таким суровым, таким торжественным в своем безжалостном черном вечернем платье. Неодобрение сжало его черты, истончило рот.

  Наблюдая за ним с кошкой и собакой, он казался очень человечным. Мужчина у костра выглядел моложе, беззаботнее. Здесь, среди своих книг и домашних животных, он казался не человеком, озлобленным несправедливостью войны, а человеком, живущим в мире с самим собой.

  Собака обошла одеяло и легла, засовывая нос под хвост. Мгновение спустя кот спрыгнул с колен графа и, не спеша, подошел к нему, чтобы занять новое место на клыке собаки.

  «Непостоянный зверь». Киртланд отложил в сторону свою книгу, о которой много ругали, и встал. «Я тоже думаю, что уйду на ночь». Он погасил все огни, кроме единственной свечи, и тихо закрыл дверь.

  Сиена видела достаточно.

  И все же этого было недостаточно. Она помедлила, затем обернула веревку вокруг руки и взобралась на следующий выступ. Источники Обана указали, что спальня графа также находилась в задней части городского дома, прямо над библиотекой. Сиена подкралась к окну и ждала, пока не появится проблеск света.

  Вошел граф без сопровождения камердинера, который готовился ко сну. Самостоятельный мужчина. «И один из простых вкусов», - отметила она, когда он зажигал пару свечей на своем комоде. Мебель была выполнена из темного красного дерева с палитрой темно-зеленого и бордового цветов, дополняющих ненавязчивые акценты из латуни и кожи. На туалетном столике не было ни дорогих серебряных принадлежностей для ухода, ни бутылочек с необычным одеколоном и помадой. Набор изношенных деревянных щеток, зеркало и простой флакон лаврового рома. Спартанец, как и положено награжденному ветерану войны. Они источали сущность мужественности.

  Аура усилилась, когда Киртланд расстегнул застежки рубашки и натянул ее через голову.

  Его скульптурные плечи казались еще шире без лишней одежды. Свечи создают резкий рельеф мускулов и сухожилий, свет и тень прорезают четкую картину каждого нюансированного контура. Гладкий, как мрамор, твердый, как гранит. Симметрия скрученной плоти и скошенных плечевых костей была нарушена единственным шрамом от меча у его шеи, сморщенный красный цвет резко контрастировал с бронзовым солнцем великолепием его тела.

  Санто-Чьело. Сиена видела Да Римини и его коллег-инструкторов в Академии раздетыми до пояса, но никогда не видела мужчину столь великолепно мужественного, как Киртланд.

  Шрам только добавлял ему очарования. Только путти - пухлые ангелочки - были безупречными. Граф определенно не был ангелом. Он был …

  Греческий бог?

  Он повернулся и, совершая омовение у умывальника, она мельком увидела его обнаженную грудь.

  Соболиные кудри присыпали его загорелую кожу, их шелковистая текстура дразняла контраст с твердыми выступами его ключиц. Под темными плоскими сосками на его ребрах пробегала рябь мускулов, локоны спускались по центру его живота дразнящим следом, притягивая ее взгляд все ниже. Сиена почувствовала странный укол тепла, наблюдая, как брызги воды стекают по прядям волос и исчезают под его брюками. Плечи графа подчеркивали острый переход к узкой талии и прямолинейным бедрам. Под таким углом пламя заливало его туловище красноватым светом. Опираясь на мощные бедра, он был похож на Аполлона во всей своей воинственной красоте.

  Божество-воин.

  Киртланд вытерся салфеткой, покачивая головой, и в воздухе полетел дождь золотых капель. Он запустил пальцы в спутанные локоны, отталкивая их от лба. Влажные пряди прилипли к изгибу его шеи, завитки касались гребня плеч.

  Во рту у нее пересохло, когда его руки коснулись отворота брюк. Когда пуговицы расстегнулись, мелтонная шерсть на мгновение повисла на его бедрах, а затем упала вокруг его ног в лужу темных складок. Он поднял одежду с ковра и осторожно разгладил складки, прежде чем накинуть на стул.