Шпион вышел вон

Американцы все знают, – шепчет генерал.

Все вопросы у тебя… или еще будут? – шепчет он.

Лейтенант виновато замолкает, оглядывается. Его коллеги лежат вокруг костра, – ногами к огню, – образуя что-то вроде звезды, у которой они – в роли лучей. Слышен треск сучьев в огне, храп чей-то…

Поздравляю тебя, Альбац, – говорит генерал.

Ребята, значит, конкурс ни хуя не прошли, – шепчет генерал.

Кто на матчасти срезался, кто обоссался с пристрастием допрашивать, – шепчет он.

А кто блядь вообще был подослан к нам вражескими разведками, – шепчет он.

Один ты, лейтеха, проходишь дальше, – шепчет он.

Служу Российской Федерации, – шепчет лейтенант.

Это ты брось, – шепчет генерал.

Служить надо Фирме, – шепчет он.

Какой? – шепчет лейтенант.

Генерал снова смотрит на него, как на недомерка. Лейтенант краснеет.

Последнее задание по вступительным тебе, – шепчет генерал.

Последний, так сказать, тур, – шепчет он.

Ликвидировать не прошедших экзамен, – говорит он, и протягивает лейтенанту нож.

Да ты не ссы, мы тела в закрытых гробах домой отправим, – шепчет он.

С сопроводиловкой, мол, так и так, погибли, исполняя долг на Северном Кавказе, – шепчет он.

Товарищ генерал, это провокация? – шепчет бывший лейтенант Альбац.

Это жизнь, сынок, – шепчет генерал.

Многие знания, многие печали, – шепчет он.

Ты давай не выебывайся, а вали лохов, – шепчет он.

Нам к утру надо в пункт « Б» к вертолету, – говорит он.

Пятьдесят километров идти, – произносит он километры с ударением на «о».

Не парься ты, думаешь, кто-то из них бы сомневался, – шепчет он.

Да ты бы мог быть на месте любого из них, – произносит он сакральную фразу.

Я даже не… – шепчет лейтенант.

Генерал делает вид, что встает, чтобы уйти. Лейтенант быстро выбирается из мешка, и по-пластунски подползает к первому (всего их двенадцать) товарищу. Шепчет:

Прости, Генка, – шепчет он.

Зажимает нос Генке, – тот вскидывается, мы успеваем увидеть его вытаращенные глаза с отблесками костра в них, – и быстрым, решительным движением прочерчивает ножом под подбородком. Геннадий несколько раз изгибается в руках бывшего лейтенанта Альбац, после чего затихает. Лейтенант тупо глядит на тело, и расплывающуюся из-под него на снегу лужу крови (черное скрадывает белое, это выглядит, как наступление моря на сушу в прилив – В. Л.).

Ну, хули ждем? – говорит генерал шепотом.

Между первой и второй перерывчик, хе-хе, – говорит он.

Лейтенант переходит ко второму коллеге, и ликвидирует его таким же способом, что и первого. Это выглядит отвратительно и страшно. Камера, словно отвратившись, разворачивается, и мы видим только костер, искры… улетающие вверх искры, которые уносят сейчас в ночное небо Карелии жизни двенадцати незадачливых лейтенантов ФСБ.

О происходящем вокруг костра мы можем догадываться лишь по хриплому дыханию убийцы, и легкому шуму, который издают жертвы перед смертью.

Камера словно ложится в костер, и мы видим столп огненных искр, поднимающихся в небо. Они распыляются по нему… Мы видим просто – звездное небо. Чарующая картинка несколько секунд не меняется. Потом – грубый голос генерала, который уже не шепчет.

Молоток, Максимка! – говорит он.

Общий план поляны. Двенадцать трупов, ритуально разложенных вокруг костра, в спальных мешках. Опрокинутые фляжки. Консервы… Лейтенант бывший Альбац, во весь рост, с перекошенным от ужаса лицом, пустыми глазами, и ножом, с которого стекает кровь. Руки в крови крупно. Форма в крови. Общий план фигуры. Его трясет.

П-пп-п-п-охоже, – говорит он.

На жж-ж-жертвоп-п-п-п-ринош-ш-ше-нни-е, – стучит он зубами.

Так это блядь и есть жертвоприношение, Егорка, – говорит товарищ генерал.

Залезает в свой спальный мешок, – лейтенант напрягается, становится боком, как если бы генерал решил вдруг его пристрелить, это движение не ускользает от генерала, тот усмехается, и разворачивает свой мешок Демонстративно (показать все в доли секунды – В. Л.), – и достает оттуда бубен и маску.

Шаманская, с Тувы пгивез, – говорит он.

Надевает маску и начинает бить в бубен.

Крупно – вытаращенные глаза лейтенанта. В них мы впервые видим сомнение в том, стоила ли возможность крышевать киоски, – а по мере карьерного роста и заводы, – таких ужасов и страданий.

Отъезд камеры. Мы видим, что лейтенант сидит в вертолете, у него вид новобранца, который попал во Вьетнам, – в самый разгар боев, – и чудом уцелел (да, как главный герой фильма «Взвод», молодец возьми с полки пирожок, придурок – прим. сценариста для особо въедливого читателя-киноманов). Стрекот лопастей. Проносящийся под вертолетом лес, озеро, поле… Снова бегут волки… В другом углу вертолете спит генерал ФСБ с лицом и голосом министра Шойгу. В кадре возникает лицо одного из летчиков. Он кричит:

Чего притих, лейтеха?! – кричит он.

Лейтенант молча смотрит на летчика и переводит взгляд на стену.

Чего, напугал товарищ генерал? – кричит летчик.