Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки

Многие люди в министерствах Оттавы, Вашингтона и Лондона знали об этом деле, а ФБР и Скотленд-Ярд начали проявлять активность. Слухи об этом наконец достигли Москвы. Неожиданно, тринадцатого декабря, Заботин покинул Канаду, не поставив в известность министерство иностранных дел, что было несвойственной ему оплошностью. Очевидно, он боялся за свою собственную безопасность (было мнение, что, несмотря на дипломатическую неприкосновенность, он все же может быть арестован). Он бежал в Нью-Йорк и поднялся на борт советского корабля «Александр Суворов», который ушел тайно, ночью, пренебрегая портовыми правилами. По существу, он уже находился под арестом, так как в Москве оказался в тюрьме и стал козлом отпущения за все канадские дела. ГБ обвинила его в том, что он стал причиной измены шифровальщика из-за его «плохого отношения к Гузенко». Его приговорили к десяти годам тюремного заключения.

Через несколько недель после бегства Заботина посол Зарубин тоже отбыл, но уже открыто. Канадское правительство не обвиняло его в том, что он был вовлечен в шпионские дела, однако после публикации документов и возможного взрыва общественного недовольства, которого можно было ожидать в любой момент, положение Зарубина могло стать неприемлемым. О том, что он совсем оставляет свой пост в Канаде, не было объявлено, но он так и не вернулся. Через девять месяцев Британия дала согласие принять Зарубина в качестве посла. Очевидно, репутация Зарубина была восстановлена. В 1952 году Соединенные Штаты последовали примеру Британии.

Менее чем через два месяца после отъезда Зарубина Оттава сделала первые официальные заявления о шпионском центре. Прошло целых пять месяцев, прежде чем начались первые аресты. Причиной тому была международная обстановка. В сентябре, когда Гузенко впервые появился со своими документами, конференция премьер-министров в Лондоне закончилась разногласием, и Маккензи Кинг не хотел, чтобы сложилось впечатление, будто он мстит Молотову за его непреклонность. Вскоре после этого в Москве состоялась еще одна конференция, и Канада не хотела нарушать ее работу антисоветским заявлением. Потом в Лондоне должна была состояться важная сессия ООН, и опять обстоятельства препятствовали огласке дела. Никогда еще шпионская группа и «пятая колонна» не пользовались таким уважительным отношением, как тогда в Канаде.

Когда наконец пятнадцатого февраля 1946 года было опубликовано официальное заявление канадского правительства, то в нем содержались только голые факты, касающиеся раскрытия шпионской организации, которая работала в пользу иностранной державы, без упоминания названия этой страны. Премьер-министр Кинг пригласил советского поверенного в делах и объявил ему, что в заявлении имелся в виду Советский Союз.

Заключительный отчет королевской комиссии тоже продемонстрировал большое уважение к советской точке зрения. Чтобы поддержать положение Зарубина, в отчет был включен специальный раздел, озаглавленный «Непричастность советского посла», в котором отмечалось, что он ничего не знал о шпионской деятельности, а Заботин с Павловым держали его в полном неведении. Это было явным нарушением установленного порядка, так как посол отвечает за все, что происходит в посольстве.

Советские газеты привели почти полностью текст заявления канадского правительства – и это был уникальный случай в истории советской прессы. Было ясно, что какая-то доля вины будет признана, некоторые люди будут наказаны, но правительство постарается остаться в стороне. Действительно, двадцатого февраля 1946 года в советской прессе появилось красноречивое заявление, важное в каждой своей детали. Козлами отпущения стали военный атташе и «некоторые другие работники посольства». Их действия были названы «недопустимыми», но в то же время значимость их шпионских рапортов была преуменьшена. (Москва еще не знала того, что скоро будет предано гласности множество документов, из которых станет ясно, что Директор лично побуждал военного атташе в Канаде добывать необходимые для России секретные данные, включая даже образцы урана-235.)

Затем последовала кампания в прессе, в которой Канаду обвиняли в антисоветской истерии и в раздувании пустячного инцидента до размеров международного скандала.

Атаки советской прессы были поддержаны определенными голосами в Соединенных Штатах. Некоторые общественные деятели открыто заговорили о «праве на шпионаж». Джозеф Дэйвис, который был когда-то послом Соединенных Штатов в СССР, заявил, что «Россия в интересах самообороны имеет полное моральное право узнавать атомные секреты с помощью военного шпионажа, если она лишена такой информации от своих бывших боевых союзников».

В Британии тоже мало понимали суть дела. Когда новости об этом появились в прессе, знаменитый физик Д. Берналл заявил, что шпионские тайны являются прямым результатом нежелания «делиться атомными секретами». Лейборист и член парламента Л.Д. Соллей сказал, что канадское расследование по поводу шпионажа является угрозой для научного прогресса.