Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки

Губичеву хорошо было бы иметь дипломатический иммунитет при выполнении столь опасной работы, но число должностей, дающих такой иммунитет, было ограничено. Кроме того, все люди, имеющие такую привилегию, были известны ФБР, за ними могли следить, их телефоны прослушивались. В поисках решения советские руководители подумали о возможностях, которые представлял им новый институт – Организация Объединенных Наций. Некоторые члены советской делегации могли получить дипломатический иммунитет, но все должности уже были распределены. ГБ нашла умный выход из положения: Губичев, официально числящийся за Министерством иностранных дел, был назначен секретарем советской делегации в ООН. Он ездил с дипломатическим паспортом, и посольство Соединенных Штатов в Москве выдало ему дипломатическую визу. Но, оказавшись в Соединенных Штатах, он был переведен на другую работу, никак не связанную с дипломатическими делами, и стал скорее работником ООН, чем представителем советской делегации. В сентябре 1946 года, вскоре после прибытия, Губичев дал такую клятву: «Я торжественно клянусь выполнять со всей преданностью, рассудительностью и добросовестностью все функции, порученные мне, как сотруднику Международной службы Объединенных Наций, и сообразовывать свое поведение только с интересами Объединенных Наций, не искать и не получать инструкций в отношении моих обязанностей от любого правительства или других властей, не входящих в организацию».

Его обязанности заключались в строительстве нового здания ООН на Ист-Ривер, которое уже началось, а заработок у него был небольшим (всего 6 тысяч 500 долларов в год), и по всем соображениям он был незначительным работником в организации и арендовал квартиру в скромном испанско-негритянском пригороде Нью-Йорка.

Скоро Майкл свел Губичева со служащей важного правительственного учреждения в Вашингтоне – Джудит Коплон. В то время как Губичев был занят делами, связанными со строительством здания ООН, Джудит Коплон совершала регулярные поездки из Вашингтона в Нью-Йорк, чтобы провести уик-энд со своими родителями в Бруклине. Встречи между ними стали регулярными.

Джудит могла справляться у своих коллег в министерстве юстиции о разных секретных делах, даже если они не относились к ее служебным обязанностям. Особенно она интересовалась документами с грифом «внутренняя безопасность R», где литера «R» обозначала Россию. Она настаивала на том, чтобы ей дали на просмотр документы, относящиеся к посольству, консульствам и их личному составу, в таких документах могли быть названы имена агентов ФБР. В 1949 году она сделала три запроса о совершенно секретных материалах, касающихся советской разведки.

Министерство юстиции и ФБР систематически собирали сведения о советских дипломатах и дипломатах стран-сателлитов, для чего использовали в некоторых случаях информаторов из Советского Союза и этих стран. В 1948 году ФБР узнало, что содержание некоторых его документов стало известно Москве, а та, в свою очередь, известила об этом своих тайных агентов в Соединенных Штатах. И вскоре ФБР выяснило, что истоки этого канала информации находятся в том отделе, где работала Джудит Коплон.

Заподозрив мисс Коплон, министерство юстиции начало расследование. Ей были переданы фальшивые документы, с целью дезинформировать советскую разведку. В январе 1949 года она была переведена в другой отдел. «Она была очень взволнована, – рассказывал позже ее шеф. – Не зная истинной причины перевода, она возмущенно протестовала».

Между тем за ней установили слежку. Согласно инструкциям, отслеживалась любая ситуация – встречи на улице, в ресторанах. Но ни Коплон, ни Губичев не подозревали, что с декабря 1948 года группа агентов ФБР «провожала» ее, когда она отправлялась из Вашингтона в Нью-Йорк, а другие агенты ожидали ее прибытия на вокзале в Нью-Йорке. Часто она ехала прямо в дом родителей. Однако, если была назначена встреча с Губичевым, она часами кружила по Нью-Йорку, ходила по улицам, ездила в метро, но за ней неотступно следовали агенты ФБР. Хотя при встречах Губичев и мисс Коплон делали вид, что не знакомы друг с другом, его высчитали.

К встрече с Губичевым, назначенной на субботу, четвертого марта 1949 года, Джудит Коплон приготовила много важных и интересных документов. В своей записке, явно адресованной шефам ГБ, она упомянула о секретном документе объемом более ста страниц, подготовленном ФБР и посвященном советскому шпионажу в Соединенных Штатах:

«Я не смогла достать совершенно секретный доклад ФБР о советской и коммунистической агентуре в Соединенных Штатах, о котором я говорила Майклу. В подходящий момент я спросила начальника, где находится доклад. Он ответил, что кто-то из руководства департамента взял его и он не скоро получит его обратно.