Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки

Когда я раньше видела доклад, то смогла только мельком его просмотреть и мало что запомнила. В нем около 115 страниц, и прежде всего там собраны данные о советской разведывательной деятельности, включая Мартенса, Лоре, Пойнтса, Альтшулера, Силвермастера и других. Там также говорится о советской делегации в ООН, но это все, что я могла запомнить. Остальная часть доклада, как я думаю, посвящена польской и другим разведкам».

Мисс Коплон упоминала и другие доклады. При ней также были копии оригиналов и первичный необработанный материал, переданный информаторами, еще не проверенный и не подтвержденный. Например, это были данные об актерах-коммунистах Голливуда и нью-йоркских театров. В другом докладе, подготовленном агентом ФБР Робертом Дж. Лампфером, говорилось о вывозе атомных средств:

«Не было оформлено никаких экспортных лицензий на вывоз атомного оборудования, которое было доставлено в Советский Союз на борту судна «Михаил Кутузов» в августе 1947 года.

Груз таких же секретных изделий был обнаружен на борту парохода «Мурманск» в нью-йоркском порту второго сентября 1948 года, но американские власти сняли его, потому что не было разрешения на вывоз.

Третий такой груз был обнаружен в доках Клермонта, штат Нью-Йорк, четырнадцатого января 1949 года.

Из одного документа становилось ясно, что ФБР имело своего агента в советском посольстве в Вашингтоне, поскольку некоторые детали мог знать только человек, имеющий доступ к посольским делам. Копии этих дел были переправлены в ФБР тайным агентом, а теперь Джудит Коплон должна была передать копии с копий своим советским хозяевам. Когда этот документ был упомянут на суде над мисс Коплон, Арчибальд Палмер, ее адвокат, спросил агента ФБР, который давал показания: «Имеют ли Соединенные Штаты агентов контрразведки, которые работают в посольствах, консульствах и делегациях ООН других стран, включая Россию?» Агент ответил: «Да».

Государственный департамент спешно выпустил заявление для прессы о том, что у них нет агентов, но это не относилось к другим учреждениям Соединенных Штатов.

Большое число других заметок, сделанных мисс Коплон по поводу различных докладов ФБР, содержало имена людей, подозреваемых, но пока еще не разоблаченных американской контрразведкой, и непроверенные донесения.

Джудит Коплон написала также свою подробную биографию, было похоже, что она собиралась продвигаться вверх по разведывательной лестнице.

ФБР не было уверено, что мисс Коплон принесет на встречу с Губичевым, назначенную на четвертое марта, компрометирующие ее документы, и подготовило специальное сообщение об атомных исследованиях, в которых часть была правдой, а другая часть фальшивой, упомянув при этом, что якобы два агента ФБР внедрены в «Амторг». Эта бумага была передана мисс Коплон до ее отъезда в Нью-Йорк. Уильям Е. Фоли, начальник мисс Коплон в министерстве юстиции, сказал ей, что намеревается обвинить «Амторг» в том, что он не регистрирует иностранных агентов. Мисс Коплон попалась в ловушку. В тот день она ушла из департамента значительно раньше, чтобы успеть перепечатать ложную бумагу. Она присоединила ее к другим сообщениям, и в ее сумочке было более сорока страниц текста.

Вечером четвертого марта два советских шпиона проделывали свои обычные длинные и бессмысленные поездки по городу. Находясь под наблюдением агента ФБР, мисс Коплон прибыла на место встречи с опозданием в двадцать минут. Согласно существующим правилам, если один из участников встречи опаздывает, первый тоже должен уйти и вернуться на это место через час. Ей пришлось бродить целый час, прежде чем снова прийти на назначенное место. Подозревая, что за ней следят, она колебалась, передавать ли бумаги Губичеву. Однако она все же открыла сумочку, Губичев протянул руку, и их тут же арестовали.

Объявление об аресте вызвало большое возбуждение в обществе и оказало влияние на общественное мнение, настраивая его против советского шпионажа.

Советское правительство имело все причины и полное право прийти на помощь советскому гражданину Губичеву, но не могло открыто выступить в поддержку Джудит Коплон. Для всех разведок обычным делом является бросать агента, схваченного на месте преступления, и советское правительство следовало этому правило даже строже, чем другие. Джудит Коплон, разумеется, знала о том, что, если ее арестуют, она не получит ни помощи, ни моральной поддержки с советской стороны, что она останется в одиночестве и что симпатии американских коммунистов к советскому шпиону не могут быть высказаны публично.

По согласованию с государственным департаментом советская делегация в ООН была поставлена в известность об аресте Губичева через несколько часов после этого события. После полуночи два человека из советской делегации приехали, чтобы увидеться с Губичевым в тюрьме и получить разрешение для его жены встретиться с ним на следующий день. Разумеется, эти два джентльмена не знали о том, что мадам Губичева не является на самом деле его женой. Приказ из посольства об отмене этой встречи пришел вовремя.