Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке

— Русские особенно интересуются музыкальными картинами. В этой области американцы впереди нас. Мюзиклы построены на точной синхронизации движения и музыки, на техническом опыте, в чем американцы достигли совершенства. Русские сюжеты, основанные на творчестве наших великих писателей, — это, главным образом, настроение и душа. Здесь мы, пожалуй, на равных. По крайней мере, теоретически, — добавил он не без иронии.

Он отметил, что в СССР успешно прошли в прокате американские картины «В старом Чикаго», «Три мушкетера», «Миссия в Москву» и другие.

Калатозов много встречался с голливудскими продюсерами, вел переговоры о покупке американских и продаже советских фильмов, о приобретении в Америке для советского кинопроизводства новейшей съемочной техники. Он познакомился и подружился с яркими людьми, в том числе с Чарли Чаплином.

А теперь давайте внимательно вчитаемся в текст недавно рассекреченного рапорта агента ФБР о встрече Михаила Калатозова и Чарли Чаплина:

«24 октября 1943 года предполагаемый советский агент Григорий Хейфец прибыл из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, где на званом обеде у Михаила Калатозова, уполномоченного Комитета по делам кинематографии при Совнаркоме СССР в США, общался с Чаплином…»

Агент? О ком речь? Оказывается, так в документе именуется советский консул в Сан-Франциско Григорий Хейфец, который, как теперь известно, в те годы был резидентом разведки на Западном побережье США.

Может быть, имена двух великих деятелей кино попали в этот рапорт случайно?

Досье ФБР на Калатозова

Несколько лет назад исследованием отношений американских спецслужб и Михаила Калатозова занимался живущий в США киновед и историк Валерий Головской. В вышедшей в 2006 году книге «Перебежчики и лицедеи. Лица и маски» о подробно анализирует рассекреченное досье ФБР на Калатозова, пишет о том, что агенты внимательно следили за советским режиссером, проверяли его переписку, банковские операции, ставили «жучки» в его телефоны.

Как раз когда Головской работал над книгой, была рассекречена и обнародована часть материалов по программе «Венона». В донесениях советских разведчиков под псевдонимом «Ивери» фигурирует не кто иной, как Михаил Калатозов. Вот, например, в январе 1944 года Хейфец телеграфирует в Москву:

«“Ивери” сообщил, что из личного разговора с известным артистом Чеховым у него сложилось впечатление, что Чехов был бы рад принять предложение возвратиться домой…»

В телеграмме от 31 мая 1944 года, отправленной резидентом советской разведки в Нью-Йорке «Мэем» — Апресяном своему непосредственному начальнику «Виктору» (генерал-майору Павлу Фитину), в частности, говорится:

«…В нашем офисе мы храним:

1. Отчет Михоэлса, содержащий описание еврейских организаций США и некоторых их руководителей (18 страниц);

2. Материал, переданный нам «Ивери», содержащий описание некоторых кинокомпаний и людей, работающих в киноиндустрии (11 страниц).

Мы не знаем, нужно ли пересылать эти материалы вам».

Калатозов, кроме Хейфеца, часто встречался с Борисом Мороссом, советским агентом с 1934 по 1957 год (и, кстати, продюсером и музыкальным директором американских фильмов) и еще одним резидентом нашей разведки — Василием Зарубиным (Зубилиным).

Документы ФБР и расшифрованные по программе «Венона» телеграммы, отмечает Головской, «дают представление о некоторых сомнительных направлениях деятельности Калатозова в Голливуде, впрямую не связанных с его основной миссией». При этом автор книги «Перебежчики и лицедеи. Лица и маски» признается: «Я не смог доказать, что Калатозов был агентом советской разведки и занимался шпионской деятельностью, хотя определенные косвенные факты говорят об этом. Это не смогло доказать ФБР, а я тем более не хочу делать подобных утверждений».

Однако недавно обнародованная новая порция документов из архива ЦРУ (речь идет все о той же программе «Венона») заставляют по-новому взглянуть на деятельность Калатозова во время миссии в США. Для этого надо еще раз внимательно всмотреться в его окружение.

Агентурный псевдоним — «Заре»

Оставим в очередной раз за скобками отношения Калатозова с актрисой Еленой Юнгер.

Другая женщина из «близкого круга» Калатозова во время его работы в США — переводчик и секретарь Зина Войнов. Она родилась в России, но в 1936 году вышла замуж за американца русского происхождения Эндрю Войнова и осела в Америке. В начале 1930-х годов Войнов представляла в США «Интурист» и газету «Дейли ньюс». Известно, что после отъезда Калатозова из Америки она пыталась найти работу в киноиндустрии США, но безуспешно. Ничего шпионского (со стороны СССР) за ней не числится, хотя она вполне могла быть осведомителем ФБР.

Интерес для нас, однако, представляет не она, а еще одна женщина в окружении Калатозова — Елена Константиновна Горбунова. Вот шифрограмма резидента советской разведки от 11 мая 1944 года: