Шпионаж: война без тыла и фронта

«Чистая лазейка» была успешно апробирована, и на смену первопроходцу решено было послать следующего молодого офицера – Эдварда Ли Говарда. Поскольку трудно прогнозировать, с какими обстоятельствами ему придется столкнуться в Москве, его детально проинформировали обо всех операциях, проводимых американской резидентурой, и о наиболее ценных агентах, в числе которых был Адольф Толкачёв (кодовое имя «Сфиэ»), ведущий конструктор сверхсекретного Всесоюзного НИИ «Фазотрон».

Однако в московские окопы холодной войны Говард не попал – в апреле 1983 года тест на полиграфе показал, что он лгал об употреблении в недалеком прошлом психотропных препаратов и о чрезмерном увлечении алкоголем. Его отвели от поездки в СССР, и в мае уволили из ЦРУ без объяснения причин, разрушив, таким образом, его мечту детства стать национальным героем США.

В августе 1983 года в наше консульство в Вашингтоне поступило заявление от Говарда о выдаче ему туристической визы для поездки в СССР. В конверт он вложил письмо с просьбой о встрече с представителем КГБ для передачи сведений, которые представляют интерес для советской стороны. Местом встречи он обозначил здание Капитолия в Вашингтоне – довольно смелый шаг, учитывая предполагаемый характер встречи, но не такой уж и безрассудный, если иметь в виду, что контрразведчики из местного отделения ФБР вряд ли заподозрят, что осмотрительный сотрудник КГБ предпочтет для встреч со своим агентом эту кишащую людьми туристическую Мекку…

Однако руководство вашингтонской резидентуры КГБ, опасаясь попасть в ловушку ФБР, приняло решение не рисковать и на встречу не выходить. Тем более что, если бы ФБР раскрыло вербовочную акцию русских в священном для американцев месте – здании конгресса, вал протеста и негодования внутри страны был бы неизбежен.

Год спустя после попытки Говарда установить контакт с КГБ московский Центр дал «добро» на встречу с ним. Оказалось, сделать это непросто.

В феврале 1984 года, во время ссоры в баре, Говард выхватил пистолет и выстрелил в потолок. Суд признал его виновным, но ограничился пятилетним условным сроком и подпиской о невыезде. Эдвард переехал в Санта-Фе и устроился экономистом в законодательном собрании штата Нью-Мексико, но так и не смог побороть в себе обиду на ЦРУ. Ведь он со временем непременно должен был стать героем Америки…

Когда сотрудники вашингтонской резидентуры КГБ нашли новый адрес Говарда и напомнили о его письме, он с энтузиазмом принял предложение о сотрудничестве и о встрече со своим возможным оператором.

21 сентября 1984 года Говард, нарушив подписку о невыезде, переступил порог советского консульства в Вене, встретился с указанным ему человеком и выложил все, что было ему известно и об операции «Чистая лазейка», и о разведчиках «глубокого прикрытия», а также о Толкачёве и его усилиях по добыче сведений о нашем самолете «Невидимка».

Говард не был бы американцем, если бы за услугу не потребовал денег. Заявил, что готов довольствоваться ничтожными $ 150 тысячами…

Сделка состоялась – Эдвард стал обладателем требуемой суммы, КГБ – информации особой важности.

Говард полагал, что сделка носила единовременный характер, но в Москве считали по-другому. И хотя контракт не был оформлен письменным договором о взаимных обязательствах, Комитет не собирался в дальнейшем отказываться от услуг добровольного рекрута, постоянно держа его в поле зрения. Скоро у него появится возможность в этом убедиться.

«Стелс» – мертворожденное дитя

В ходе изучения абонентских карточек секретной библиотеки НИИ «Фазотрон» контрразведчики установили, что, начиная с 1981 года, Толкачёв неизменно проявлял повышенный интерес к технологии создания нашими специалистами бомбардировщика-невидимки. Именно в это время американцы начали активно разрабатывать свой вариант летательного аппарата, который невозможно засечь радарами. Американский «Стелс» был полным аналогом нашего «Невидимки». Мы значительно опережали США в этом направлении, поэтому услуги «Сфиэ», подрядного поставщика сверхсекретных сведений, относящихся к нашему проекту, явились бы для противника подарком судьбы.

Хотите секретов самолета-невидимки? Пожалуйста!

В течение десяти месяцев (с октября 1984 года по июнь 1985 года) Толкачёв исправно снабжал своих заокеанских заказчиков сведениями, состряпанными по рецепту КГБ на специальных «кухнях» – в секретных лабораториях филиалов Всесоюзного НИИ «Фазотрон» Министерства радиопромышленности СССР. На американских ученых и техников, работавших над проектом «Стелс», вдруг обрушился шквал информации.

«Водокачка», «артезианская скважина» – вот лишь некоторые из кличек, которыми наградили в штаб-квартире ЦРУ Толкачёва, имея в виду обилие получаемых от него материалов, относящихся к новому летательному аппарату. Американским экспертам потребовался не один год, чтобы сделать заключение, что калейдоскоп данных, полученных ЦРУ от своего агента, – всего лишь искусительные миражи, уводящие от магистрального пути…