Шпионаж: война без тыла и фронта

Да, некоторое время вы находились в «свободном поиске» – честь вам и хвала, что тот период вы закончили с блеском. Но время «коротких штанишек» для вас закончилось – теперь вы замыкаетесь на меня… Я предвидел, что со временем, вкусив от запретного плода, – получив в свое распоряжение большой объем свободных от налогообложения денег, – ваш аппетит разгорится. Я не ошибся, вместо 200 рублей вы требуете 500, посему я заявляю: не надейтесь!

Да и зачем вам такие деньжища? Чтобы просадить в борделях и питейных заведениях? Мне не раз докладывали о вашем низкопоклонстве Эросу и Бахусу. Любить и пить надо в меру, Евгений Филиппович!

– Я таки однажды заглянул в Толковый словарь, – процедил Азеф, – и узнал, что русская мера – это единица объема, равная 26 литрам. Нормально, Сергей Васильевич?

…В спор между агентом и оператором по просьбе генерала Добржинского вмешался министр внутренних дел П.Н. Дурново. И Зубатов уступил, сказав: «Русь не разорилась, столько лет выплачивая оброк Золотой Орде, а уж от 500 рублей в месяц для сексота не обеднеет и подавно!»

Свое слово сказал и Азеф: «Мне таки плевать на мнение евнуха о любви и трезвенника о вине!» Однако порочным страстям теперь он предавался в столицах Западной Европы, где не было зубатовских соглядатаев…

Все средства хороши, но наличные – лучше!

Шпионский промысел Азефа-Раскина настолько искусно переплелся с террористической деятельностью, что ни у его «кукловодов» из Департамента полиции, ни у коллег-революционеров не возникало ни малейшего сомнения в его преданности и честности. Об этом, с одной стороны, свидетельствовало полицейское жалованье Азефа, составлявшее (!) 1000 рублей в месяц, с другой – введение его в состав ЦК партии социалистов-революционеров.

А между тем Азеф, как тот кот, не только гулял сам по себе, но и тайком ловил мышей – набивал мошну и за счет полиции, и за счет партийной кассы. Впервые это проявилось, когда он возглавил Боевую группу – особое звено партии эсеров, нацеленное исключительно на совершение терактов.

Так, убийство министра внутренних дел Плеве обошлось эсерам в 30 тысяч рублей, значительную часть которых присвоил Азеф. А Департамент полиции выплатил ему 5 тысяч рублей за… сигнал о готовящемся покушении!

Но наиболее щедро эсеры оплачивали охоту на царя. Из 300 тысяч рублей, украденных в Государственном казначействе, 100 тысяч они передали Азефу для внедрения его «новаторских технологий» убийства Николая II. Внедрив их, можно было разбомбить Зимний дворец с самолета или потопить царскую яхту с помощью специальной подводной лодки.

Подав идею, Азеф становился единоличным распорядителем кредитов для ее реализации. А денег на самолет и на подлодку требовалось немерено! В донесениях же полицейскому начальству Раскин объяснял, что целью его «антицарских» проектов является опустошение партийной кассы.

Со временем суммы, выручаемые Азефом в игре с эсерами, стали столь значительны, что он уже не просил полицейское начальство повысить ему жалованье – хватало революционных денег. «Заработанные непосильным трудом» они оказывались на его счетах в банках Монте-Карло и Ниццы, где он был завсегдатаем роскошных борделей и ресторанов, мотом, швырявшим деньги на танцовщиц-кокоток и шансонетных певиц, в общем, «оттягивался» по купеческому трафарету.

И душевед, и крючкотворец…

Среди членов ЦК Азеф слыл самым искушенным в вопросах психологии, поэтому лично отбирал кандидатов в Боевую группу. Действовали эти лихие ребята под девизом: «Жизнь всех членов монаршей семьи и любого имперского сановника достойна покушения!»

Результат проведенного Азефом отбора говорил сам за себя – ни один из задержанных бомбометателей не был сломлен на допросах! Когда же в Боевую группу попытался вступить Керенский, Азефу хватило минутного разговора с будущим главой Временного правительства, чтобы категорически отказать ему.

Проявил себя Азеф и мстительным интриганом. Сообщив о реально готовящемся покушении на министра внутренних дел Плеве, он не преминул огорошить своего оператора, что и тот на прицеле у боевиков. Из-за этого Зубатов отменил всем филерам Московской охранки отпуска, что привело к противостоянию между ним и подчиненными. Азеф же убил сразу трех зайцев:

– расквитался с Зубатовым за унижение, испытанное во время «отповеди»;

– получил (все от того же Зубатова!) благодарность за бдительность;

– вопреки всем ведомственным инструкциям получил благословение на участие в подготовке и (!?) в реализации террористических актов.

Вместе с тем, будучи не в силах обуздать свое тщеславие, Азеф не упускал случая продемонстрировать и Департаменту полиции, и «коллегам по борьбе» свою независимость. Когда в Санкт-Петербурге произошло Кровавое воскресенье, он, используя свое монопольное право выбирать объекты для покушений, в обход ЦК приговорил к смерти Московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. И 4 февраля 1905 года при выезде из Кремля его карета была взорвана «адской машиной».