Шпионаж: война без тыла и фронта

Впечатленный этими цифрами Павел I только и сказал:

– Передайте Суворову, чтобы снизошел к нуждам жены.

Полководец не заставил себя ждать с ответом:

– В гробу карманов нет. А деньги – это зло, помет Беса, от них избавляться надо! – поднял ежегодное содержание жены до 8 000 рублей и отдал ей свой московский дом на Большой Никитской. Но погасить денежный долг отказался наотрез.

Истинная причина отказа крылась в том, что незадолго до письма Варвары Александр Васильевич завещал дочери дом в столице на Итальянской улице; все приобретенные имения; 834 души крестьян мужского пола; «тако же все наличные деньги, сколько числом явится». К тому же его дочь Наталья уже два года состояла в браке с генерал-поручиком Николаем Зубовым, отпрыском одной из богатейших семей России и родным братом фаворита Екатерины II.

Так что – обоснованно считал Суворов – Варваре достаточно обратиться к Наталье, чтобы погасить долг. Само же письмо он расценил как попытку ввести его (возможно, по злобе!) в неоправданные траты, а то и просто, чтобы досадить.

Триумф. Опала. Смерть

Весной 1796 года в Италию вступила армия 27-летнего генерала Бонапарта Наполеона, в июле он занял Милан и, продвигаясь на юг, захватывал целые области, превращая их в республики-вассалы Франции. К весне 1799-го вся Италия, кроме Сардинии, Сицилии и Венеции, оказалась под властью Франции.

Павел I с пристрастием наблюдал за войной в Южной Европе. Событием, подвигшим его к решительным действиям, был захват Наполеоном Мальты – ведь русский император являлся покровителем Мальтийского ордена. Заявив: «Веди войну, как знаешь, Александр Васильевич», он направил Суворова в Италию во главе экспедиционного корпуса.

19 апреля 1799 года объединенные русско-австрийские войска под началом Суворова перешли в наступление и через 4 месяца освободили всю Северную Италию. За это Павел I возвел полководца в достоинство князя Италийского. А после изгнания французов из страны Суворову были присвоены еще титулы: принц Сардинии и граф Священной Римской империи.

…Во время Итальянского похода командовавший австрийскими войсками эрц-герцог Карл придерживался «выжидательной тактики», поэтому никогда не атаковал французов первым. Вот и при взятии Милана он намеренно медлил с наступлением. Тотчас Суворов послал ему записку: «Мой дорогой Карл! Если Вам сейчас не нужна Ваша армия, я хотел бы одолжить ее на некоторое время. С уважением Суворов».

Карл ответил: «Господин Суворов, Вы принимаете меня за дурака?»

Суворов на его записке начертал: «Конечно, нет. Но я могу и ошибиться».

…Во время Швейцарского похода все тот же Карл под любым предлогом уклонялся от исполнения своих обязательств, поэтому все тяготы боевого марша легли на плечи русских солдат. После блистательного завершения этой труднейшей в истории войн кампании Карл, намереваясь показать миру, что и его солдаты «пахали», предложил Павлу I выпустить памятную медаль в честь совместного похода. Узнав об этом, Суворов только и сказал:

– На одной стороне медали должен быть отчеканен российский герб с девизом: «С нами Бог». А на другой – австрийский герб со словами: «Ну, да Бог с ними»!

…Не дожидаясь возвращения полководца в Санкт-Петербург, император пожаловал ему звание генералиссимуса[23] и тут же уволил из армии. Приказ об этом настиг Суворова у города Кобрин, когда он возвращался из Швейцарского похода.

Приказав войскам собраться в полной парадной форме, Суворов предстал перед ними в фельдмаршальском мундире при всех регалиях. Объявив им волю Павла I, стал снимать с себя награды, приговаривая: «Этот орден дали вы мне, ребята, за такое-то сражение, этот – за то…»

Войска, растроганные до слез, возопили: «Не можем мы жить без тебя, батюшка ты наш, Александр Васильевич, веди нас, даешь Питер!»

Суворов обратился к генералу Линденеру, доставившему высочайшее повеление: «Доложите государю, что я могу сделать с войсками, если…»

Вслед за этим снял с себя мундир со шпагой и надел кафтан на меху. Раздались душераздирающие вопли солдат. Один из офицеров приблизился к полководцу и что-то шепнул ему на ухо. Суворов, сотворив крестное знамение, сказал: «Что ты такое несешь, как можно проливать кровь русскую родную!»

* * *

В Санкт-Петербург генералиссимус Суворов в последний раз въехал 20 апреля 1800 года. Въехал тайком в заурядном возке под покровом сумерек. Ему запрещено являться к государю. Его имя исчезнет с полос газет. У него заберут любимых адъютантов. Именно эта опала сократит его дни. Заболев еще в пути, он сляжет и умрет через месяц после приезда, 18 мая.

Когда Иван Кутайсов, бывший цирюльник Павла I, получивший из его рук графский титул, потребует у Суворова отчета в своих действиях, он, с трудом расщепив пересохшие от жара губы, скажет:

– Я готовлюсь отдать отчет Богу, а о государе и думать не хочу…

…Гроб с телом впавшего в немилость великого полководца сопровождали лишь три батальона. Павел I, не желая, чтобы военные отдали последний долг усопшему герою, назначил на время похорон развод караула.