Шпионка, пришедшая с севера

Таня кивнула. Она кожей ощущала опасность. Святая Берта угнетала ее. Она хочет как можно быстрее оказаться на воле, как можно дальше отсюда, как можно дальше от Бертрана.

— Она сама убила девушку, — понизив голос, прошептала надзирательница. — Конечно, это никак не докажешь, но все знают, что Доминика сначала избила ее, а потом сбросила со стены вниз, на скалы. У Доминики полно стукачей и соглядатаев. Так что будь осторожна.

Я вижу, что ты хорошая девушка, как и многие из тех, кто здесь сидит. Тебе просто не повезло. Но ты — элита.

У нас еще никогда не было русской шпионки. Все о тебе только и говорят и ждут того момента, когда ты получишь срок. Так что Святая Берта приветствует тебя!

С этими словами она закрыла крохотное оконце в двери, через которое беседовала с Таней. Полесская осталась в одиночестве. Святая Берта приветствует тебя, надо же додуматься до такой фразы! Таню охватил внезапный страх, она бросилась на кровать и зарыдала. Почему она одна, почему никто не идет ей на помощь?

В жизни, как любила говорить Аллочка, приходится надеяться только на себя. Мачеха была права, Таня внезапно поняла, что этим августом закончилось ее детство. Даже если она выйдет из Святой Берты и завтра окажется в Москве, прежней жизни не вернуть. Таня Полесская, наивная, светлая — исчезла.

Что ее ждет? Она не знала. По всей видимости, приходится привыкать к тому, что ее окружает.

Таня закрыла глаза. Проблем и неприятностей чересчур много. Она не собирается ломать над ними голову всю ночь. Ей требуется сон. Никаких мыслей, никаких забот, ничего. Она — одна. И придется с этим смириться.

И, сама того не замечая, она погрузилась в дрему.

— Папа!

В голосе Тани было столько счастья, что Виктор Викторович Полесский не мог сдержать слез. Его дочь, которую он не видел несколько дней. За эти несколько дней мир изменился. Все изменилось.

Как я рада, что ты со мной! — сказала Таня.

Они находились в комнате для свиданий — прямоугольном помещении с перегородкой из пуленепробиваемого стекла посередине. По обеим сторонам стояли стулья с жесткими сиденьями, а переговариваться можно было при помощи телефонных трубок. Полесский видел, что дочь светится от счастья. Таня прижала трубку к уху и ловила каждое его слово.

— Как у тебя дела? — задал традиционный вопрос Виктор Викторович. Таня осунулась и похудела, но в глазах горела решимость. Он должен ей сказать, но как?

Как он скажет ей, что предал ее — как и все другие.

— У меня все хорошо, папа! — воскликнула Таня. Полчаса назад, когда Доминика сказала ей, что она сможет увидеть своего отца, Таня была на седьмом небе от счастья. Он приехал, чтобы помочь. Он спасет ее.

Когда он вошел в комнату для свиданий, Таня едва сдержала крик — он постарел лет на двадцать. Кто бы мог подумать, что произошедшая с ней катастрофа так отразится на нем. Костюм, как всегда, безупречен, он гладко выбрит, но прибавилось седины (или это ей только кажется?), морщины стали резче, в уголках рта залегли трагические складки.

— Я рад за тебя, Таня.

Каждое слово давалось Виктору Викторовичу с трудом. Он не спал две ночи, продумывая, как же сообщит Тане ужасную новость. Дорога по воде на катере в Святую Берту показалась ему вечностью. Его встретили вежливо, однако он ловил на себе ехидные взгляды. Еще бы, отец той самой русской, которую обвиняют в шпионаже.

Может быть, этот статный господин, похожий на преуспевающего биржевого дельца, тоже причастен к дикому скандалу, который по-прежнему волновал весь мир?

— Папа, ты ведь вытащишь меня отсюда? — Таня знала, что отец не оставит ее. Он любит ее. Она его дочь. — Что происходит, папа? Почему у меня оказался микрочип? Ты был в курсе, скажи мне правду?

— Конечно же, нет! — энергично и вполне правдиво воскликнул Полесский. — Таня, как ты могла подумать, что я намеренно вовлек тебя в этот ужас. Я ничего не знал, дочка, абсолютно ничего.

Впрочем, от его мнения ничего бы и не зависело.

Посол Советского Союза в Великом княжестве Бертранском — звучит помпезно и официально, а на самом деле он обязан выполнять приказания, которые поступают из Москвы.

— С вызволением придется подождать, Таня, — осторожно начал он. — Ты понимаешь, сейчас разразился небывалый скандал. Отношения между Советским Союзом и Америкой и так оставляли желать лучшего, а после твоего ареста…

— А как с процессом, это правда? — Утром Таню навестил Роджер Ли и сообщил, что ее собираются допрашивать. Подготовка грандиозного шпионского процесса, который должен пройти в Бертране, шла полным ходом.

— Дипломатия делает все возможное, — уклончиво ответил Виктор Викторович. — Это очень непросто, дочка, ты должна понять.

— Я понимаю, — упрямо сказала Таня. Отец рассуждает, как Роджер Ли. Он что-то от нее скрывает. Но почему? Она хочет знать всю правду, какая бы горькая она ни была. — Но ведь тебе прекрасно известно, что я невиновна, папа. Ты должен что-то сделать. Я не хочу оставаться в тюрьме, мне здесь плохо.

Виктор Викторович закрыл глаза, он бы заткнул уши, чтобы не слышать, как его дочь страдает. Он же сейчас сообщит ей, что ничего изменить нельзя.