Шпионки в Париже

«На самом же деле, интрига, представленная Сарду в его пьесе «Тоска», была разыграна в реальной трагедии Пьера Мортисака. Впрочем, разница в том, что этот последний так никогда и не смог точно узнать, кто был виновен в провале его плана. И важно еще напомнить, что в послевоенной серии парижского еженедельника, посвященного бульварным и театральным сплетням, напечатали, что Мата Хари была «предана» кем-то – одним из людей, которых на английском языке называют responsible men («ответственные лица») – который не простил ее за то, что она как-то сказала в шутку, что он немецкий офицер и именно через его посредничество она попала на службу Германии! Но, не упуская из памяти и эти загадки, впрочем, довольно прозрачные для некоторых, мы объясним, как шпионка смогла пойти на смерть, как на парад. Так и выдающийся испанский романист Висенте Бласко Ибаньес на страницах 415-428 своего романа «Наше море» блистательно описал эту историю, основываясь на откровениях господина Клюне, защитника Маты Хари, которому она на рассвете перед казнью вручила свои письма Пьеру Мортисаку, и который упрямо верил в ее невиновность. Но Бласко Ибаньес даже не подозревал о тайной причине того, почему Мата Хари была столь отважной перед лицом смерти, которой она не боялась лишь потому, что считала ее нереальной».

Мы уже обсудили правдивость этой истории, Мата Хари открыто отказалась – мы это повторяем – воспользоваться приемом, который предложил ей адвокат для отсрочки казни. Этот прием мог оказаться хорошим. Он был, в любом случае, единственным законным – и практически выполнимым.

Что касается истории сумасшедшего, который после смерти шпионки якобы стал отшельником в испанском монастыре, то мы здесь не станем возражать. Мата Хари вскружила голову множеству людей, так что этот анекдот мог бы быть правдивым – хотя и был опровергнут настоятелем монастыря. Продолжим лучше чтение этой занимательной истории:

«Именно в неделю казни Пьер Мортисак исчез из Парижа. Вначале думали, что он окончил жизнь самоубийством. Затем узнали, намного позже, благодаря нашей статье в «Меркюр», что он, как монах Пафрюс в романе Анатоля Франса «Таис», надел клобук монаха картезианского ордена для искупления грехов и успокоения души той, которую он столь безумно любил. Этот ученик иезуитского университета в Деусто не мог закончить иначе. Но не спешите, романтичные туристы, искать его сегодня в Мирафлорес, в монастыре, который Теофиль Готье в 1840 году воспел в своем стихотворении словами:

«Да, здесь крутой подъем, и пыльный и тяжелый,
Под стать монастырю пейзаж: скалистый, голый;
…
Но вот вы наверху: что за нежданный вид!
Синеющая даль и древней церкви стены,
Где Сида прах лежит и рядом – прах Химены!»