Шпионские игры

Судьбу аэропорта разделила пристань Ляоло и находившиеся там двести солдат. НОАК применила ту же тактику и добилась тех же результатов, хотя потери с обеих сторон оказались несколько больше. В Ляоло не было посадочной полосы, и для высадки подкрепления использовались десантные катера и вертолеты НОАК. Небольшой части тайваньских войск удалось добраться до берега с тяжелыми пулеметами, гранатометами и даже двумя минометами. Первый приставший к берегу десантный катер подвергся прямому удару минометного расчета, вследствие чего заклинило аппарель и десант оказался заперт внутри. То же случилось еще с несколькими десятками катеров, и тайваньские войска удерживали оборону почти час, пока не увидели «Ютин II», первый из семи десантных кораблей, приближавшихся к берегу. На борту каждого находилось двести пятьдесят человек и десять танков-амфибий, что означало прибытие бронетехники НОАК. Тайваньцы ответили противотанковыми орудиями «джавелин», превратив первые три танка в костры из пылающего дизельного топлива и тел экипажей, но у них не было шансов победить без поддержки с воздуха. Но в небе не было других самолетов, кроме истребителей Су-30, сопровождавших чудовищные Ил-76. Защитники острова радостно закричали, увидев, как инверсионный след ракеты ударил в один из китайских транспортников и тот в одно мгновение рухнул вниз. Кувыркаясь, Ил-76 упал в воду, глубины которой едва хватало, чтобы потопить экипаж и застрявших внутри солдат.

Под транспортниками на небольшой высоте начали летать вертолеты НОАК, поливая землю пулеметным огнем и уничтожая все живое под покровом зелени.

Оперативный центр ЦРУ

Оперативный центр обычно считался местом весьма спокойным, — по крайней мере, так Дрешер говорил Кук. Сейчас, однако, он не оправдывал своей репутации, и Кук начала думать, не преувеличил ли Дрешер достоинства своего подразделения. Она предполагала, что в зале должно царить некое подобие порядка, однако ничего такого не было и в помине. И тем не менее старший дежурный, похоже, прекрасно знал, откуда и куда идут потоки информации. Он был в своей стихии, управляя сидящей перед ним толпой народа, и, несмотря на обстоятельства, получал от этого удовольствие.

Остальные сотрудники особого наслаждения не испытывали. Аналитик ОТЛАА — высокая худая девушка с короткой стрижкой и злым выражением лица — читала доклад радиотехнической разведки, тяжело дыша и едва справляясь с дрожью — то ли от страха, то ли от радости, что долгожданная война с Тайванем наконец началась. Кук ободряюще сжала ее плечо и уверенно кивнула, после чего девушка несколько успокоилась и у нее как будто открылось второе дыхание. Кук окинула взглядом других аналитиков, не отходивших от телефонов и передававших те немногие подробности, которые удавалось раздобыть и которые наверняка были ошибочны. Первые доклады о любом кризисе всегда полны неточностей.

— Вижу, вы улыбаетесь, — тихо заметила Кук, обращаясь к Дрешеру.

— Я люблю свою работу.

Сдвинув в сторону бумаги на своем столе, он сложил их в стопку и убрал в шкаф за спиной. Для работы ему нужно было чистое пространство. Директор национальной разведки и президент наверняка будут звонить Кук, требуя ответов на свои вопросы, и она не могла попросить их немного потерпеть. Политики считали, что любая информация, даже заведомо неверная, лучше, чем ничего. Им предстояло говорить перед прессой, и они не могли позволить себе выглядеть несведущими. Прессе нужно чем-то заполнить эфирное время, а если телеканалам не хватает неопровержимых фактов, они нанимают экспертов, которые строят теории и повторяют одни и те же ничем не подкрепленные догадки, пока наконец не станут известны факты. Тайбэй не испытывал недостатка в политических мудрецах и оплаченных лоббистах, готовых поупражняться в красноречии, и лидеры конгресса рано или поздно начали бы попеременно призывать к кровопролитию и сдержанности в зависимости от проводимой политики. Но даже телеканалы в конце концов устают от риторики и начинают требовать от пресс-секретаря Белого дома чего-то реального. И тогда Белый дом начнет орать на Кук, чтобы та предоставила президенту хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы он мог повторить это для прессы. Кук ответит, что не может ручаться за надежность данных, президент все равно их потребует, и пресс-секретарь начнет выдавать ложную информацию репортерам, чтобы выиграть время, а впоследствии обвинить во всех ошибках ЦРУ или еще какое-нибудь разведывательное учреждение. Но заявить перед прессой, что ничего не знаешь, значит признаться в собственной некомпетентности, а подобного допустить было нельзя.

— Есть! — крикнул один из аналитиков.

Стена из мониторов потемнела, а затем на ней появилась инфракрасная картинка со спутника.

— Что это? — крикнул Дрешер.

— Аэропорт Шаньи, — ответил аналитик.

Кук уставилась на мониторы, поморщилась и ошеломленно взглянула на Джонатана, лицо которого не выражало никаких эмоций.